Насмешливый ковбой с каким-то странным именем завладел ее сердцем.

Он нанялся на сезонную работу, которая не требовала заполнения анкет. Выспрашивать его о прошлой жизни было бесполезно, да Мария и не хотела. Ей было довольно того, что его синие глаза радостно вспыхивали, стоило ей появиться.

Она погладила свой заметно округлившийся живот. Вот оно, ее счастье!

Она перелистывала глянцевые страницы журнала больше по привычке, чем из интереса, как вдруг увидела фотографию, от которой у нее зашлось сердце.

Д.Т.!

Возможно ли это?

Фотография была сделана на ранчо «Стар Фор». Подпись внизу гласила:

«Тетчер Уитмор передает управление „Стар Фор“ сыну Джуду».

Так Мария узнала, что за таинственными инициалами Д.Т. скрывается Джудсон Тетчер Уитмор, глава коневодческой фермы «Стар Фор», расположенной в окрестностях Тайлера, где разводят и дрессируют лошадей. Старший Уитмор перенес в феврале тяжелый сердечный приступ и передал бразды правления в надежные руки сына, надеясь, что дело его жизни будет процветать и в дальнейшем.

Мария внимательно изучила фотографию. Уитмор-младший, несомненно, напоминал ей Д.Т. — такой же длинноногий, широкоплечий. Но в его глазах не было задора, и лицо не озарялось улыбкой, одновременно обольстительной и мальчишеской, которую она так любила!

Все эти несколько месяцев Мария утешала себя тем, что если она что-то значит для него, то он обязательно найдет ее. И вот теперь, когда она узнала, что именно болезнь отца вынудила его так внезапно уехать, Мария, отдавая должное его сыновним чувствам, ощутила себя глубоко уязвленной.

Ну что ж, Джудсону Тетчеру Уитмору предстоит узнать, что у него будет ребенок!

Спрыгнув с качелей, Мария поспешила в дом. Ее мать сидела в кресле-качалке и смотрела в окно. Эдде Розвелл было только пятьдесят, но вся ее голова была седая. Они жили на ранчо Хопкинса уже десять лет, с тех пор как погиб ее муж. После смерти от него остались одни долги. И чтобы не умереть с голоду, Эдда устроилась экономкой к Джетро Хопкинсу.

Мария взволнованно подбежала к матери и показала ей журнал.

— Смотри, мама!

Эдда Розвелл взглянула на фотографию и прочла статью.

— Кажется, ты не слишком хорошо знала своего возлюбленного. И что ты собираешься делать?

— Я еду к нему. У меня отложено немного денег.

Когда у Марии выдавалась свободная минутка, она подрабатывала шитьем.

— У нас плохие новости, — тихо сказала Эдда. — Хопкинс собирается продавать ферму. Эта зима выдалась очень суровой. Он потерял двадцать пять голов скота, не считая молодняка, который мог бы родиться.

— Это невозможно! А как же ты?

— За меня не волнуйся. Найду другого хозяина. На худой конец, не возьмут экономкой, так я могу готовить и прислуживать. Я беспокоюсь о тебе и о ребенке. Дорога неблизкая. Ты растратишь деньги. А если Д.Т. отвернется от тебя?

Однако Мария была полна решимости.

Что-то подсказывало ей, что Д.Т. не оставит ее.

— Не отвернется! Я попрошу Чипа подбросить меня до Биллингса. Там возьму билет на автобус до Техаса. — Она увидела беспокойство на лице матери и крепко обняла ее: — Все будет хорошо, мама. Я обещаю.

В понедельник, в самый разгар дня, Мария, изнемогая от жары, усталости и пыли, добралась до поворота на «Стар Фор». Увидев вдали резные ворота с вывеской, она попросила таксиста остановиться и, дав щедрые чаевые, вышла из машины. Дорога к ранчо пролегала вдоль тщательно ухоженной живой изгороди из кустарника, за которым виднелись высокие эвкалипты и раскидистые дубы. Все это было совсем не похоже на местность, где Мария выросла, но ей здесь очень нравилось.

Среди гаражей и подсобных построек она увидела большой кирпичный дом.