Не слишком надеясь услышать ответ, Туризинд негромко позвал:

– Конан…

– Я здесь, – послышался на удивление тихий, почти сердечный голос.

Как не похоже на Конана! Где же его вечные язвительные ухмылочки? Туризинд приподнялся на локте.

– Ты? Это вправду ты, Конан?

– Да. Лежи. Тебе здорово досталось.

– Где мы?

– Я тебе все расскажу, ты просто лежи и слушай, хорошо?

– Хорошо… Только сперва ответь мне на один вопрос: чем опоили тебя друиды?

– Опоили? – Теперь в голосе Конана звучало удивление.

Туризинд, удовлетворенный результатом, хмыкнул.

– Ну да. Полагаю, это какой-то любовный напиток. Никогда еще ты не был таким милым. Ты меня поцелуешь, Конан? Я ведь очень плох. Поцелуй меня перед смертью!

– Дурак! – резко оборвал его Конан.

– Теперь я верю, что это ты, – удовлетворенно произнес Туризинд. – Продолжай.

– Ты самоуверенный болван! Что ты наделал? Ты попросту удрал из лагеря.

– Да, – не стал отпираться Туризинд. – Именно это я и сделал.

– Далеко ты не ушел,- сказал Конан.- Я ведь предупреждал тебя, что без меня ты не справишься.

– Ты забываешь об одной очень важной вещи, Конан. Я и не намерен ни с чем «справляться». Ни с тобой, ни без тебя. Я просто хочу жить. Жить и быть свободным. Понимаешь? И для этого мне не нужен ты. Мне никто не нужен, кроме меня самого. Так что я сбежал от тебя – и повторю попытку, как только встану на ноги. Я желаю остаться в одиночестве. Во всяком случае, без тебя – это уж точно.

– Без меня ты никогда не будешь свободен по-настоящему, – сказал Конан с непонятной усмешкой. – Если тебе интересно, что с тобой случилось на самом деле, то слушай и не перебивай. Ты добрался до Юстриана, но там тебя уже ждали. И так будет везде и всегда, куда бы ты ни направился. Повсюду тебя поджидают. Тебе нет пути, кроме одного-единственного, самого опасного – но и самого верного.

– Сколько тебе подают в базарный день, бабушка-сказительница? – поморщился Туризинд. – Что за чудные загадки?

Конан наклонился над ним, сверкнул дикими глазами:

– Ты будешь меня слушать?

– Да. – Туризинд чуть отодвинулся. – Ты меня задушишь. Говори попроще. Все-таки я был тяжело ранен в неравном бою и плохо соображаю. Сообразуйся с этим обстоятельством.

Конан фыркнул.

– Те люди сами не понимали, почему сошлись в Юстриане, так?

– Какие – «те»?

– Чужаки в трактире, что набросились на тебя. Они ведь не были знакомы, верно?

Туризинд призадумался, вызывая в памяти все случившееся.

– А ведь верно, – растерянно произнес он. – Один ехал к невесте, другой – по делам на юг, а все-таки их дороги сошлись в Юстриане, в том трактире. И третий человек, вероятно, тоже очутился там без всякой видимой причины.

– Причина имелась, уж поверь мне, – жестко сказал Конан. – И эта причина – ты. Они должны были задержать тебя. Любой ценой. И четвертый, колбасник или кто он там был, – он побежал к ним на помощь, едва ты убил дворянина. Все взаимосвязано.

– Я согласен, какая-то странная согласованность в их действиях была, – признал Туризинд, – но каким образом они связаны друг с другом?

– Ты еще не понял? – Конан покачал головой. – Как же ты командовал солдатами, если не замечаешь очевидного? Этими людьми управляет некая единая сила.