Они создали черные зеркала. Это магическое приспособление предназначалось для того, чтобы тысячекратно умножать естественные способности человека. Каждый, кто в состоянии был заплатить (и обладал достаточной долей дерзости, чтобы решиться на подобный опыт над собственной личностью!), мог участвовать в этом процессе.

Объект помещался в комнате, состоящей из черных зеркал. Покрытие этих зеркал разрабатывалось годами. Человек не вполне понимал, что именно с ним происходит. Он получал некий эликсир и выпивал его. Он подвергался воздействию излучения света, преломляемого зеркалами. Затем все заканчивалось, он терял сознание и просыпался в уютной комнате, на кровати с балдахином. Иногда рядом оказывалась податливая девушка с улыбчивым лицом, которая оказывала клиенту дополнительные услуги.

И, оставив в Дарантазии немалую сумму денег, человек уходил…

Уходил, обретая новые возможности – и удачу. Далеко не все, кто побывал в Дарантазии ради черных зеркал, были на виду у тайной стражи герцога. Отслеживать удавалось единицы, большинство оставались безвестными. Они добивались успеха в той области, которая интересовала их больше всего, и продолжали мирно существовать в городах и селах, процветая и благоденствуя.

И никто из них не подозревал о том, что черные зеркала обладали еще одним дополнительным свойством. И именно это свойство было самым главным во всем грандиозном замысле Фульгенция и графа Кондатэ.

Черные зеркала забирали у человека часть его души. Крохотную, почти незаметную. В нужный момент, однако, она будет задействована – и тогда тысячи людей по всему герцогству встанут под знамена графа Кондатэ, подняв мятеж против собственной страны. Тысячи послушных рабов, тысячи людей, чья воля полностью подчинена Фульгенцию. И это будут самые сильные, самые смелые, самые удачливые.

Никто не спасет герцогство, когда настанет долгожданный миг.

Фульгенций спустился этажом ниже и остановился перед дверями в покои Тургонеса. Запах дыма и паленого мяса был ощутим даже в коридорах башни. Фульгенций сморщил нос. Даже представить трудно, что сейчас творится в самих покоях! И как Тургонес выдерживает эту вонь?

Фульгенций собрался с духом и отворил дверь. Он очутился в небольшой комнате, которая служила его ученику спальней и кабинетом одновременно. Как всегда, там царил жуткий беспорядок. Повсюду валялись порванные рукописи, несколько книг в тяжелых кожаных переплетах были забрызганы кровью и заляпаны сажей. Фульгенций наклонился и поднял одну. Древнейший манускрипт! Поведение Тургонеса выходит за всякие рамки! Разве можно так обращаться с ценными вещами? Стоило больших трудов привезти этот манускрипт в Дарантазии. Сколько ценных сведений там содержится! А Тургонес обращается с ним так, словно это дешевый любовный роман.

Фульгенций бережно положил книгу на разоренную постель. Судя по всему, Тургонес спал там не раздеваясь, урывками – когда придется. Сколько раз Фульгенций выговаривал своему ученику за нарушение режима! Ничто не помогало. Тургонес валился на кровать, когда усталость не позволяла ему больше держаться на ногах. Иногда ученик спал, даже не снимая сапог.

На столе, рядом с рабочими записями, покрывались плесенью остатки позавчерашней трапезы. Фульгенций брезгливо сморщился и поскорей вышел из комнаты.

Следующая комната была хранилищем, но хранилось там немногое: несколько закупоренных сосудов на полках, десяток покрывал и сандалий, свернутых в узел и засунутых в угол, две-три книги. Все прочее имущество Тургонеса было разбросано по комнатам и валялось, как попало.

Третья комната представляла собой лабораторию. Там горела печь. Возле стены, у самого окна, боком сидел на столе Тургонес и лихорадочно писал на восковых дощечках. Он что-то подсчитывал, губы его шевелились, то и дело он принимался чесать лоб и хмуриться.

На печи лежал большой лист металла, раскаленный добела.