Изменить размер шрифта - +
Повсюду действовала пятерка «одноруких», членов тайной преступной организации китайцев, которые не давали населению объединяться; все китайцы по прибытии становились членами одного из этих обществ, являющихся единственным способом защиты, средством получить работу и гарантией того, что по смерти тело вернут в родной Китай. Тао Чьен, который избегал присоединяться к каким бы то ни было «одноруким», теперь был вынужден поступить подобным образом, почему и отдал свое предпочтение самой многочисленной группе, куда вступало большинство жителей Кантона. Вскоре наладил связь с еще одним «чжун и», который раскрыл тому основные понятия здешней жизни или так называемые правила игры. Прежде всего, ценились тишина и надежность: все произошедшее в квартале списывалось на деятельность его улиц. Не было никаких обращений в полицию, даже когда речь шла о жизни и смерти, все конфликтные ситуации разрешались в пределах китайского общества, чему очень способствовали уже упоминаемые «однорукие». А вот простачки всегда были и будут общим врагом. Тао Чьен понял, что здесь он стал пленником традиций, иерархии, а также почувствовал некие ограничения, уже испытанные им в Кантоне. Через пару дней уже все знали молодого человека по имени, и к нему начало приходить гораздо больше клиентов, нежели мог принять за свой рабочий день. И тогда сам с собой решил, что более не нужно искать никакого компаньона, ведь вполне было по силам открыть собственную консультацию и заработать деньги гораздо быстрее, нежели то предполагалось. Снял две комнаты в верхнем этаже некоего ресторана – одну для жилья, а другую для работы, повесил на окно соответствующую вывеску и нанял молодого помощника, чтобы тот не только принимал пациентов, но и повсюду рекламировал их услуги. Здесь он впервые прибег к системе доктора Эбанисера Хоббса, чтобы следить за состоянием своих больных. Тогда как до этого случая доктор полностью полагался лишь на свою память и интуицию. Но видя, как клиенты все идут и идут, вскоре завел некий архив, где отмечал лекарства и лечение, назначенные буквально каждому человеку.

Однажды вечером в самом начале осени в кабинет зашел его помощник с записанным на клочке бумаги адресом и просьбой явиться в указанное место как можно раньше. Как обычно приняв всех пациентов текущего дня, под вечер молодой человек решил туда отправиться. По адресу оказалось деревянное двухэтажное здание, украшенное изображениями драконов и бумажными фонариками и располагающееся в самом центре этого квартала. Не взглянув и дважды, уже твердо знал, что речь шла о некоем борделе. По обе стороны двери виднелись оконца с запорами, откуда изредка появлялись детские личики, произносившие на кантонском наречии китайского языка следующие слова: «Входите-входите сюда и делайте все, что только пожелаете с нашей красавицей китайской девчушкой». А затем подобная фраза звучала и на ломанном английском, чтобы привлечь также белокожих и моряков любых рас. «Две монетки просто посмотреть, за четыре уже потрогать, и за шесть довести дело до конца», вовремя при этом демонстрируя свои жалкие грудки и искушая практикантов непристойными жестами, которые в исполнении этих созданий более напоминали лишь трагическую пантомиму. Тао Чьен видел их уже не раз, ведь по этой улице проходил ежедневно, и его то и дело преследовало мяуканье китайских куртизанок, чем-то напоминая родную сестру. Что же с ней теперь стало? Должно быть, девушке уже исполнилось двадцать три года, хотя и маловероятно, что та еще жива, - размышлял он на досуге. Наиболее бедные проститутки из всех бедных граждан вообще начинали работать в очень раннем возрасте и редко когда доживали до восемнадцати-двадцати лет, а если все-таки кое-как и доживали, то считались старухами. Воспоминания о потерянной сестре не давали ему посещать подобные китайские заведения, а если желание никак не оставляло в покое, то отправлялся на поиски женщин других рас. Ему открыла дверь какая-то злая старуха с иссиня-черными волосами и нарисованными углем, точно две линии, бровями, и поздоровалась на кантонском наречии китайского языка.

Быстрый переход