– Говорю тебе, Бернт, дай ей время. Я знаю, что ты ей по сердцу.

– Она говорила что-нибудь про меня? – жадно распахнул глаза Бернт.

– Ты слушай, я правду тебе говорю, – глядя в сторону, сказал карлик. – Она еще сердится, но со временем это пройдет.

– Она сказала, что я дурак, да?

– Она пока еще сердится. Иди домой, поешь что-нибудь.

– Сделаешь для меня одну вещь, Балли? – внезапно улыбнулся пастух.

– Само собой.

– Пойди к ней и попроси, чтобы нынче, час спустя после вечерней зари, пришла в старую дубраву.

– Не придет она, ты же знаешь. И свечей, отмечающих время, она у себя не держит.

– Так пусть приходит, как только смеркнется. Попроси ее, а? Скажи, что для меня это важнее важного. Попрощаться хотя бы. Сделаешь? Скажи, что это моя первая и последняя просьба к ней.

– Ладно, я к ней схожу, но тебе от этого станет еще больнее.

– Спасибо, Балли. Я последую твоему совету – пойду домой и поем.

Бернт встал и с глупой улыбкой вывалился на улицу.

Баллистар слез со стола. Его коротким ножкам до хижины Сигурни было два часа ходу. И добро бы польза была, думал он.

День выдался теплый, но с Хай-Друина дул ветерок. Прошагав около часа, он сел отдохнуть. Вдали поднимался в гору еще один человек – в травянисто-зеленом плаще, с длинным посохом. Баллистар прищурился, но его не узнал. Человек направлялся к Гвалчу. Обратно он пойдет уже не так ровно, с ухмылкой подумал карлик.

Отдохнув, он двинулся по оленьей тропе вниз, к дому Сигурни. Она сидела на пороге и резала ремешки на новые охотничьи путы для Эбби. Леди не было видно, но Эбби сидела на шестке около дома. При виде карлика она заплясала и захлопала крыльями. Тот отвесил ей низкий поклон.

– Я тоже рад тебя видеть, Эбби.

– Ты как раз вовремя, – сказала Сигурни. – Завари-ка нам чаю из трав. У меня так хорошо не выходит.

– Извольте, принцесса.

Он вскарабкался на крылечко, вошел. Над огнем пускал пар старый чугунный чайник. Баллистар снял его, прихватив тряпкой. В задней комнате хранились в мешочках сухие травы, собранные Сигурни по весне. Он смешал их на глаз, залил кипятком, добавил кусок засахаренного меду, размешал чай деревянной ложкой и поставил завариваться. Как бы подъехать к Сигурни, чтобы уговорить ее встретиться с парнем?

Налив чаю в две глиняных чашки, он вынес их на крыльцо.

Сигурни взяла свою, попробовала.

– Как тебе это удается?

– Талант у меня такой. Не хочешь спросить, зачем я тащился в такую даль?

– Захотел побыть в моем обществе, полагаю.

– В другой день это было бы правдой, принцесса, но сегодня я пришел просить тебя об услуге.

– Проси, а я подумаю, что ответить тебе.

– Я, признаться, надеялся, что ты скажешь "да".

– Говори, – с холодком в голосе поторопила она.

– Я видел сегодня Бернта…

– Отвечу сразу: нет.

– Я ж еще ничего не сказал.

– Могу догадаться. Он хочет вернуться ко мне.

– Нет! Ну ладно… да. Но просит он не об этом. Он зовет тебя в старую дубраву, когда стемнеет. Хотя бы проститься. Сказал, что его жизнь зависит от этого.

– Я уже распрощалась с ним, – отрезала она и вернулась к своим ремешкам.

– Он говорил еще, что впервые обращается к тебе с просьбой, – вздохнул Баллистар.

Он ждал вспышки гнева, но она ответила холодно и бесстрастно:

– Я никому ничего не должна.