— Солдаты из варварских городов Занн и Ламут уже находились на равнине: они пришли туда раньше, чем их ожидали. Мы послали гонцов с донесениями к Имперскому Стратегу: его лагерь находился в долине среди гор, которые варвары называют Серыми Башнями. Стратега в тот момент не было в лагере; на время своего отсутствия он поручил командовать войсками полководцу-наместнику, и тот отдал приказ, чтобы отряд Акомы атаковал позицию варваров. Мы…

Мара перебила его:

— Этот полководец-наместник… он из рода Минванаби, верно?

На обветренном лице Кейока промелькнуло такое выражение, словно он хотел сказать: а голова-то у тебя работает, как ни велико твое горе.

— Да, верно. Тасайо — племянник господина Джингу, властителя Минванаби, единственный сын его покойного брата. — Подтвердив таким образом догадку Мары, Кейок вернулся к прерванному повествованию:

— Варвары многократно превосходили нас числом. Наш господин понимал это — мы все понимали, — но не поступился честью. Он исполнил приказ, не задавая вопросов. Мы бросились в атаку. Полководец-наместник обещал подкрепление, чтобы усилить наш правый фланг, но его отряды так и не появились. Вместо того чтобы действовать с нами заодно, воины Минванаби стояли на своих позициях, как будто готовились к контратаке. Так приказал Тасайо. — Помолчав несколько секунд, он продолжал:

— И вот, когда нас уже теснили варвары, начавшие контратаку, из долины подошло подкрепление — часть легиона, воюющего под знаменами семей Омечкель и Чимирико. Они и понятия не имели ни о каком подлом умысле и храбро бились, чтобы вызволить нас из-под копыт варварских коней. И тогда в атаку пошли отряды Минванаби, как будто для того, чтобы сорвать контратаку. Они подоспели именно тогда, когда варвары уже отступили. Для любого, кто не присутствовал там с самого начала, все выглядело просто как неудачная стычка с неприятелем. Но воины Акомы знают, что это было предательство Минванаби.

Взглянув на Мару, застывшую с опасно прищуренными глазами и плотно сжатыми губами, Кейок снова забеспокоился, что молодая госпожа опозорит память своего отца, дав волю слезам раньше, чем допускает обычай. Но этого не произошло. Она заговорила тихо, хотя и со сдержанной яростью:

— Итак, господин из рода Минванаби улучил момент и послал моего отца на смерть, несмотря на наш союз с Партией Войны?

— Да, госпожа. Должно быть, господин Джингу, властитель Минванаби, приказал Тасайо пойти вопреки замыслам Имперского Стратега. Джингу ни перед чем не остановится. Если бы наша армия отступила с тех позиций и сдала их варварам, гнев Стратега обрушился бы на Тасайо и его ждала бы позорная смерть. Но князю Альмеко для его завоеваний нужна поддержка Минванаби, и, хотя он сердит на племянника Джингу, но держит свое возмущение при себе. Со стороны может показаться, будто ничего не потеряно. Никто не победил, но никто и не проиграл. Однако с точки зрения Игры Совета это триумф Минванаби и поражение Акомы.

Впервые в жизни Мара уловила в голосе Кейока намек на какое-то чувство. Почти с горечью он сказал:

— То, что и я, и Папевайо остались в живых… такова была воля твоего отца, госпожа. Он приказал нам держаться в стороне — вместе с этим небольшим отрядом — и возложил на нас обязанность защищать тебя, если дела пойдут… так, как они пошли. — С усилием заставив себя вернуться к обыденно-деловой мадере разговора, он добавил:

— Господин Седзу знал, что ни ему, ни твоему брату не суждено: пережить этот день.

Мара снова откинулась на подушки; комок подкатил к горлу. У нее болела голова и теснило в груди.