– Мне страшно, – говорит Изабелла. – Я не хочу никуда плыть.

– Иззи, море сейчас спокойно, словно запруда. Мы легко доплывем прямо до дома.

– А Ворон точно знает, что здесь что-то не так.

– Ничего он не знает. Он никогда никого не слушался. Да к тому же его все равно уже завели на корабль, и он уже в своем стойле, спокойно жует свое сено. Пойдем же, Иззи, нам нельзя задерживать отплытие.

Но она по-прежнему не двигается с места. Она отводит меня в сторону, в то время как придворные дамы поднимаются на корабль вместе с матерью. Матросы на корабле поднимают паруса, выкрикивают команды и получают ответы. Двери капитанских кают открыты и ожидают нас. Мимо нас проходит Джордж, не обращая ни малейшего внимания на переживания Изабеллы, отец отдает последние распоряжения кому-то, стоящему на причале, и матросы отдают швартовые.

– Мой срок слишком близок, чтобы подниматься на борт корабля.

– С тобой будет все в порядке, – говорю ей я. – Ты можешь лежать в кровати в каюте так же, как ты бы лежала в своей кровати дома.

Но она все еще колеблется:

– А что, если мы попадем под плохой ветер?

– Что?

– Королева и ее мать – ведьмы, а ведьмы могут вызывать плохой ветер свистом. Ведь правда? Что, если она уже вызвала ветер, который только и ждет, чтобы мы сели на корабль?

– Из, она не сможет сделать ничего подобного. Она самая обыкновенная женщина.

– Может, и ты сама прекрасно об этом знаешь. Она никогда не простит нам смерти своего отца и брата. Так сказала ее мать.

– Ну конечно, они очень злились на нас, но этого она не сможет сделать. Она не ведьма.

Неожиданно рядом с нами оказывается отец.

– Поднимайтесь на борт, – говорит он.

– Иззи напугана.

Он смотрит на нее, свою старшую дочь, избранную, и напряженный взгляд его карих глаз не замечает ни бледности ее лица, ни руку, прикрывающую огромный живот: сейчас он видит перед собой помеху для исполнения одного из своих ближайших планов. Потом он оглядывается в том направлении, откуда мы прибыли, словно стараясь рассмотреть приближающиеся королевские штандарты и пыль, поднимаемую копытами королевской конницы.

– Поднимайтесь на борт! – еще раз бросает он и направляется к трапу, даже не смотря в нашу сторону. Нам остается торопливо следовать за ним, когда он дает команду отправляться.

Швартовы отданы, подходят баркасы и принимают концы, чтобы отбуксировать нас в открытое море. Гребцы на баркасах наклоняются над веслами и начинают свой нелегкий труд, как только щуплый мальчик-барабанщик задает привычный, объединяющий их усилия ритм. Корабль медленно трогается, отходит от мощеной набережной и причала и выходит в реку. Паруса трепещут и постепенно каменеют на ветру, корабль покачивается в такт пойманным порывам. Отца обожают в Девоне, как и во всех остальных портах Англии, за то, что он защищает их от напастей, приходящих со стороны проливов, отделяющих Англию от континента, поэтому вокруг видны улыбающиеся лица, машущие руки, посылающие воздушные поцелуи, слышны благословения. Джордж немедленно выходит вперед и становится рядом с ним на палубу юта и поднимает руку в королевском приветствии. Отец подзывает к себе Изабеллу, обнимает ее за плечи и поворачивает так, чтобы все видели ее живот. Мы с матерью стояли на носу корабля. Отец не звал меня к себе, я была ему там не нужна. Это Изабелле суждено было стать новой королевой Англии, и она сейчас отправлялась во временное изгнание, чтобы обязательно вернуться с триумфом. Это Изабелла носила под сердцем дитя, которое, как все надеялись, окажется мальчиком, будущим наследником английского королевства.

Мы выходим в открытое море, и матросы бросают концы на баркасы и зарифляют паруса.