— А вот его у меня, к сожалению, как раз и нет. Мне нужны деньги послезавтра вечером.
Она кивнула.
— Вы получите их. Приходите в особняк Уорвиков после восьми вечера, когда мой муж уедет в отель, я отпущу слуг, и никто не узнает, что вы были в доме.
— Но почему в особняк Уорвиков? Принесите деньги сюда.
Кейт распрямилась, смотря на него горящими от злости глазами.
— Этого я делать не буду. У меня на это есть собственные причины, я не хочу, чтобы ваша злая энергетика присутствовала в этом доме. А теперь уходите!
Бен не видел смысла спорить с ней. Она собиралась раскошелиться на порядочную сумму, не закатывая скандалов, не прося повременить, не ведя себя легкомысленно, с чем он часто сталкивался, и поэтому решил исполнить ее маленькую прихоть.
— В таком случае до четверга, миссис Уорвик.
После того как он ушел, она еще в течение некоторого времени сидела за столом, рассматривая серебряные пуговицы, оставленные ей Беном Томпсоном. Сами по себе они ничего не значили и не стоили слишком дорого. Перекатывая пуговицы на ладони, Кейт занервничала. В одном она была точно уверена — они не вернутся к Дэниэлу, потому что тогда он станет задавать много вопросов, на которые отвечать ей совсем не хотелось. Ради спокойствия своего мужа она должна сохранить его тайну о незаконнорожденной дочери и не допустить того, чтобы о ней узнал Ричард, по крайней мере сейчас. «Хорошо, что пуговицы остались в Солнечном доме, но куда их спрятать?»
Кейт стала искать укромное место. В гостиной на старом камине рядом со стеной стояла коробка, с давних времен предназначенная для хранения соли, которая была спасена от сырости, находясь в таком теплом месте. Как раз за этой коробкой в деревянной стене была проделана дыра. Кейт поднесла к ней руку и бросила пуговицы по одной в щель, в которой они останутся навсегда, и никто больше не сможет их найти. Сделав дело, она прошла по всему дому, открывая каждое окно, позволяя апрельскому теплому ветерку унести с собой отрицательную энергетику этого мерзкого негодяя. И только потом она сообразила, что даже не знает, как его зовут.
Вечером, вернувшись вместе с Бобом с рыбалки, Мэг обнаружила, что Бен Томпсон пребывает в очень хорошем настроении, он потирал руки и с не присущей ему щедростью приглашал их пропустить по стаканчику бренди, бутылочку которого принес из комнаты. Боб был очень доволен и с радостью присел за стол, чтобы опробовать напиток, но Мэг отправилась на кухню, в которой Эмми готовила ужин.
— Что с ним? — спросила Мэг, посмотрев через плечо.
Эмми помешивала тушеное мясо с овощами в кастрюле, стоящей на кухонной плите.
— Он с нетерпением ждет скачек, которые состоятся в Донкастре в эту пятницу. Он сказал, что уверен по крайней мере в двух забегах и ожидает большой выигрыш.
— Понятно, значит, и там он мошенничает, — с презрением ответила Мэг, моя руки в раковине.
Эмми решила проигнорировать слова дочери, хотя и сама подозревала, что ее заявление было правдивым.
— Он сядет на вечерний поезд в четверг, чтобы совершить свое путешествие, — гордо произнесла Эмми, думая о Бене как о настоящем путешественнике, объездившем весь мир. А он часто жаловался на то, что как только собирался поехать на скачки для заработка, то обязательно напивался в таверне и никуда не попадал.
— Хоть бы он никогда не вернулся, — пробурчала Мэг себе под нос, совсем тихо, чтобы мать не услышала.
После ужина, когда Боб и Бен ушли в таверну, Мэг сняла пальто с гвоздика и стала одеваться.
— Куда ты собралась? — спросила Эмми, смотря на Мэг из-под очков, присаживаясь на кресло.
— В особняк Атвудов. Миссис Ди Кастеллони прислала мне записку, что хочет видеть меня завтра утром, но завтра целый день я буду рыбачить, поэтому я решила пойти сейчас. |