Изменить размер шрифта - +
Граф кивнул Иву и отправился следом за королевским портшезом.

Капитан развязал тесемки кошеля, высыпал золотые монеты на ладонь и рассмеялся от счастья. Граф Люсьен вознаградил его пригоршней луидоров – золотых монет, отчеканенных в честь короля. Для человека его положения это было целое состояние.

– Благодарю вас, ваше величество! – крикнул капитан вслед удалявшемуся портшезу. – Благодарю вас, королевский шут!

Придворные ахнули. Шевалье де Лоррен усмехнулся и, наклонившись, что-то прошептал на ухо месье, а тот поднес к лицу ароматический шарик и кружевной платок, чтобы скрыть злорадную улыбку.

Граф Люсьен не ответил, хотя, должно быть, расслышал издевку. Его трость приглушенно постукивала по ковру, пока он взбирался по настилу на набережную.

Ив в ярости схватил капитана за плечо:

– Замолчите сейчас же! Это его превосходительство Люсьен де Барантон, граф де Кретьен!

– Нет! – со смехом возразил капитан, покачав головой. – Вот теперь вы изволите шутить, отец де ла Круа. – Он поклонился. – Выгодное было дельце. Я к вашим услугам в любое время, даже если опять захотите половить русалок.

Он зашагал обратно к галеону.

Мадам слегка подтолкнула Мари-Жозеф:

– Поздоровайтесь с братом.

Мари-Жозеф поблагодарила, сделав реверанс, подхватила шелковую юбку, оберегая ее от поблескивающей зловонной рыбьей чешуи, и бросилась к Иву. Он по-прежнему словно ее не замечал.

Мари-Жозеф невольно приостановилась. «Неужели он сердится? – подумала она. – Как такое возможно? Вот у меня есть причины на него злиться, а я же не злюсь!»

– Ив?..

Ив взглянул на нее и удивленно поднял темные, красиво изогнутые брови:

– Мари-Жозеф?

Выражение его лица мгновенно потеплело. Только что перед нею стоял сосредоточенный, суровый, аскетический иезуит, целиком принадлежавший миру взрослых, и вот он уже опять превратился в ее старшего брата, и его охватила безудержная радость. В три шага преодолев разделявшее их расстояние, он обнял ее, оторвав от земли, и закружил в воздухе, как маленькую девочку. Она обхватила его за плечи, прижавшись щекой к черной шерстяной материи.

– Я тебя с трудом узнал, какое там, просто не узнал! Ты совсем выросла!

Она хотела сказать ему так много, что решила молчать от страха, вдруг выпалит все сразу, путано и бессвязно. Он опустил ее на землю и стал пристально вглядываться в нее. Она улыбнулась, смотря на него снизу вверх. Когда он улыбался, на лице у него обозначались светлые незагорелые морщинки. Его кожа от загара стала совсем смуглой, а ее – сделалась светлой и почти обрела модную бледность. Его черные волосы в беспорядке ниспадали на плечи – в отличие от большинства мужчин при дворе, он не носил парика, – в то время как ее непослушные золотисто-рыжие кудри были укрощены с помощью шпилек и щипцов и искусно уложены аккуратными локонами под проволочным каркасом и кружевными оборками фонтанжа – модного головного убора.

А вот глаза у него были все те же, прекрасные, ярко-голубые.

– Брат, милый, вид у тебя чудесный, – наверное, путешествие пошло тебе на пользу.

– Ну что ты, сплошь тяготы и морская болезнь, – возразил Ив. – Но я был так занят, что и времени страдать не оставалось.

Он обнял ее за плечи и повел к позолоченной ванне. Таинственное создание билось в своей темнице, оглашая окрестности воплями.

– Несите на набережную, – приказал Ив матросам.

Те торопливо зашагали вдоль причала. Их обнаженные татуированные руки напряглись под тяжестью ванны с водой и загадочной добычей Ива. Мари-Жозеф попыталась заглянуть в ванну, но мокрая парусина скрывала от глаз ее обитателя.

Быстрый переход