- У него была карта. Она была вырезана на внутренней стороны крышки шкатулки, которую он оставил моей матери перед своим последним путешествием. Карта была замаскирована под один из Аравийских узоров, и только когда я получила свой капитанский жетон, я поняла, что это такое на самом деле.

- И где же эта шкатулка?

- На дне моря, вместе с кораблём Золотого Зуба.

- Значит сокровища пропали?

- Нет! Я запомнила карту и смогу найти их.

- Ты уверена, женщина?

- Абсолютно.

- И, я полагаю, ты щедро поделишься с нами, для того чтобы мы доставили тебя на острова и забрали обратно.

- Ага. Поделим три к одному, если ты дашь мне своё слово.

- Три к одному в мою пользу, правильно? - поднял бровь Ахабссон.

- Нет, в мою.

- Но у меня - корабль и команда, которой нужно платить.

- Три четверти от ничего - это и есть ничего. И, судя по вашему кораблю, вам так и так придётся плыть к островам, чтобы чиниться.

- А мы ведь можем просто высадить тебя на одном из этих островов и всё.

- Но вы ведь не поступите так с собратом-капитаном?

- Уверена?

Женщина пристально посмотрела на Ахабссона, тот пожал плечами:

- Ты права. Делим пополам и я даю слово.

- Договорились.

На этом капитаны пожали друг другу руки, предварительно плюнув на свои ладони. Феликс глянул на Готрека, Убийца был обильно обмотан бинтами и выглядел ужасно, но Феликс знал, что он вылечится очень быстро. Как обычно лицо Готрека не выражало никаких эмоций и было словно высечено из камня. По крайней мере, он не выражал особого воодушевления по поводу золота. Корабельный врач позаботился и о ранах Феликса, смазав их какой-то целебной мазью. Поначалу раны очень жгло, но довольно быстро боль полностью ушла.

- Орки пощадили тебя из-за сокровищ?

- Точно, - ответила Катя, - у меня был выбор, рассказать о сокровищах или быть съеденной, как моя команда.

- Получается, что уже два корабля пошли на дно из-за этих сокровищ, - проговорил Готрек, - хочется надеяться, что этот не станет третьим.

- Верно, - согласился Ахабссон, - и теперь самое время заняться ремонтом моего корабля.

Инженеры починили колёса, и теперь они медленно вращались, тихонько шлёпая по воде. Феликс вглядывался в неторопливо приближавшийся остров. Издалека была хорошо видна высокая гора, также можно было разглядеть отвесные скалы из красно-коричневого камня, выделявшиеся необычными формами. Самые высокие были примерно в сотню раз выше Феликса, с некоторых вершин, казалось, сбегали застывшие каменные ручьи, как если бы камень сначала тёк, а потом застыл как воск. Вокруг утёсов с пронзительными криками летали чайки, свившие на неприступных уступах свои гнёзда.

Морские волны, беспрестанно разбивающиеся мириадами пенных брызг, подточили подножия утёсов, и Феликс не представлял, как они смогут забраться наверх.

- Эти утёсы из лавы, - сказал Готрек, - а та гора - вулкан.

Феликс не стал спрашивать его, откуда ему это известно, ведь гномы отлично разбираются во всём, что касается камней и земли.

- Ну, тогда будем надеяться, что он не начнёт извергаться, пока мы тут, - ответил он, с большим вниманием разглядывая гору.

- Ага, будем.

- Что с тобой? Ты не выглядишь особо счастливым, каким должен бы выглядеть гном, вот-вот собирающийся найти сокровища.

- Что-то мне в этом острове не нравится, человек. Совсем не нравится.

Несмотря на полуденный зной, по спине Феликса пробежали холодные мурашки. Всё, что могло вызывать беспокойство у Готрека Гурниссона, у любого разумного человека не вызывало ничего кроме тихого ужаса.

Инженеры сбили с рук Кати оковы, и теперь она стояла на мостике рядом с Ахабссоном.