– Мы выберемся отсюда, я обещаю, – сказал он Петроклу.

Потом он развернулся и пошел прочь, не забывая поддерживать вокруг себя пузырь воздуха. Маг направлялся к левитатору. Вот из черной дымки перед ним проступили очертания подъемного механизма. Ластианакс вскарабкался на платформу и нажал рычаг, передвинув его до отметки «седьмой уровень», затем приложил ладонь к печати отправления, и подъемник пошел вверх.

Устройство оказалось старым и двигалось медленно, к тому же так сильно тряслось, что зубы Ластианакса застучали друг о друга. Он поднимался сквозь столб дыма, и вдруг один из солдат-птицеловов закричал:

– Он воспользовался левитатором!

Над головой Ластианакса засвистели выпущенные темискирцами дротики и отскочили от металлического каркаса подъемника. Юноша выждал еще секунду, а потом спрыгнул с платформы, молясь, чтобы его не проткнул один из дротиков.

Из-за дымовой завесы он неверно рассчитал расстояние, отделявшее его от земли, и полет длился дольше, чем ожидал молодой человек. Прибегнув к левитации, он смягчил падение и поспешно подобрал оставленный на полу резак из живой лазури. Вокруг него солдаты-птицеловы ощупью пробирались между столами для откачки анимы, крича: «Он убегает на левитаторе!» Его уловка сработала. Ориентируясь по памяти, Ластианакс торопливо направился в диспетчерскую. Комната была затянута дымом. Маг добежал до двери, ведущей в зал откачки анимы у добровольцев. Орихалковый куб, предназначенный для второго уровня, по-прежнему лежал на тачке возле стены. Ластианакс подбежал к нему и, держа в руке лезвие из живой лазури, расплавил верхнюю сторону куба.

Внезапно раздался звук, похожий на шумный вдох, и весь дым вытянуло из помещения. Ластианакс обернулся. В дверь ворвались трое солдат-птицеловов и, вытянув перед собой руки, закованные в механические наручи, взяли мага на прицел. Затем в диспетчерскую вошел четвертый человек в темискирской форме и остановился за спинами солдат. Вновь прибывший держал в руке пробитый стеклянный шар, в который быстро втягивались клубы дыма. Человек улыбался от уха до уха.

– Ла-а-аст! – вскричал Родоп. – Как дела, малыш?

Арка

В день коронации Арка проснулась на рассвете в стойле Карапуза после беспокойной ночи. Девочка посмотрела в окно конюшни. Сквозь купол пробивались первые отблески утра. Многие гиперборейцы поднялись рано и уже направлялись к крепостным валам, дабы занять лучшие места и оттуда наблюдать за церемонией. Впервые за последние без малого двести лет в городе должен был появиться новый василевс. Арка проверила, на месте ли ее самодельная подвеска – самородок живой лазури, завернутый в орихалковое перо, – и покинула район конюшен. Всю ночь ее живот болезненно урчал, а теперь затих, очевидно, поняв, что протестовать бесполезно и еды он все равно не получит.

Когда девочка пришла на поле перед крепостными валами, там уже вовсю собирался народ. Многие принесли с собой стулья, одеяла и самонагревающиеся фляги с водой, чтобы с удобством дожидаться начала церемонии коронации. День только-только занимался: розовая утренняя дымка едва озаряла вершины башен. По крепостным стенам расхаживали дворцовые чиновники, одетые в пышные тоги и тяжелые головные уборы: очевидно, предполагалось, что эти торжественные наряды придадут своим обладателям величественный вид, но Арке они казались нелепыми. Вокруг девочки зеваки комментировали каждую деталь, каждый церемониальный наряд. Любители истории сравнивали увиденное с хрониками, в которых описывалась последняя коронация.

Вдалеке из утреннего тумана проступали очертания упавшей башни. Касик и его рабочие славно потрудились: брешь почти залатали адамантовыми блоками. Арка заметила, что температура в городе наконец-то начала повышаться. С огромных сосулек, намерзших на крепостных стенах, капала вода.