— Моей женой, — разъяснил он. — Свадьба. Ты не можешь соблазнить меня и надеяться уйти от расплаты.

Она безуспешно попыталась высвободить руку.

— Вариан, это не смешно.

— Погребальный звон судьбы редко бывает смешным.

— Вы говорите чепуху, — сказала она. — Злобная шутка, чтобы сравнять счет, потому что вы на меня сердитесь. Или же вы солгали насчет Али. Или… — Ей в голову пришла более отвратительная возможность. — О, Вариан, не может быть, что это из-за того, что я была девица. Конечно, я у вас не первая… — Она замерла, увидев, что он одеревенел. По его лицу пробежала тень.

— Мне еще нет тридцати. Я пока не гоняюсь за девственницами, чтобы их испортить. И не виню тебя в том, что ты в это веришь.

— Не важно, — быстро проговорила она. — Вы не можете сделать такую глупость — привязать себя к женщине из-за этого. Вы сказали, что не женились бы ради тысячи фунтов, и хотите сделать это из-за куска плоти? В этом нет смысла.

Сколько девушек теряют невинность случайно? На лошади или по тысяче других причин. Не понимаю, почему природа вообще создала такую вещь. От нее одни только неприятности.

Вариан покачал головой:

— Мог бы догадаться. Эсме логическая, вот как это называется. Нельзя было оставлять тебя этим утром. Нельзя давать тебе ни минуты на раздумье. Я знал, что за тобой надо приглядывать. Но это делают другие, а у меня не было опыта за кем-нибудь следить.

— Я не нуждаюсь…

— Нуждаешься. Иди сюда. — Он выпустил ее руку.

— Куда?

— Как ты думаешь куда? Куда твой любовник захочет, чтобы ты шла? В его объятия, конечно.

— Вы не…

— Да, я твой любовник. Не глупи, Эсме.

Он ее любовник — или был им, — и она не могла сопротивляться его приглашению, как ночь не может противиться рассвету. Она застенчиво вползла к нему на колени. Он обхватил ее руками, как свою собственность, и ее сердце растаяло от облегчения. Она уткнулась лицом в его сюртук.

— Так-то лучше, верно? — Его голос стал мягче. — Да.

— Потому что у нас излишне кружится голова друг от друга, так?

— Да. По крайней мере у меня, Вариан, — пробормотала она в шерсть сюртука.

— Вот почему мы занимались любовью. Я отнюдь не находил это утомительным. Моя беда была в чувстве вины. Я тебя очень люблю и не хотел тебя обесчестить. Ты храбрая, сильная и красивая, и великое множество моих соотечественников потеряют головы от любви к тебе. Если бы я оставил тебя нетронутой, ты могла бы выйти замуж за одного из них. Как видишь, у меня были благие намерения. К несчастью, они не совпадали с моим эгоизмом и вожделением — и если бы ты сказала «нет», ты бы с ними покончила. Я хочу, чтобы ты поняла: ты не очень виновата, Эсме. Во мне осталось не много чести, но для этого мне нужно было услышать «нет»… я так надеюсь.

Она откинулась, чтобы посмотреть на него.

— Конечно, вы ждали. Как вы думаете, почему я этого не сказала? Только не говорите, что я не очень виновата. Если бы вы мне отказали, я бы попыталась вас убить.

— Тогда ты, видимо, меня поймешь, если не согласишься выйти за меня замуж и я захочу тебя убить.

Эсме закрыла глаза. Каждый раз, когда она пыталась от него убежать, она чувствовала себя так скверно, что хотела умереть. Но привязать его к себе в глазах всего мира и самого Господа?

Она — грубая, неуправляемая девчонка-сорванец, он — английский лорд… и распутник. Его натура не вынесет уз брака. А когда его страсть к ней увянет — а так должно быть, — он ее бросит, если не фактически, то духовно.