Кузина Эсме. Все, что Исмалу требуется, — это заманить ее в Тепелену. Тогда Персиваль не посмеет сказать ни слова против него. А уж если Исмал в нее вцепится, то не отпустит. Никогда.

Хуже всего то, что Эсме запрыгает от радости, отправляясь в Тепелену. Персиваль знал, что она не хочет ехать в Англию.

Он был уверен, что она уже пыталась сбежать: из окна он видел, как они с лордом Иденмонтом возвращались в дом, и оба выглядели так, как будто неистово боролись на грязной земле, и оба были разъярены.

А сейчас она собирается бежать к его светлости, размахивая черной королевой! И Ристо это увидит!

Персиваль встал.

— Я ее стащил, — солгал он. — У меня не было выбора. Дядя Джейсон рассказал мне о заговоре с целью свержения Али-паши. Несколько недель назад в замке Бари я подслушал разговор Ристо с другим человеком; они организовали доставку оружия для Исмала, на корабле. Я обманом уговорил его светлость поехать в Албанию, чтобы предупредить дядю Джейсона.

Несмотря на явное ее недоверие, Персиваль описал секретное послание, которое он отдал Байо, и сказал, к какому выводу только что пришел: Исмал перехватил послание и отправил своих людей, чтобы заманить Эсме в Тепелену и сделать своей наложницей.

— Шпионы. Заговоры. — Эсме с жалостью посмотрела на него. — У тебя слишком богатое воображение. Услышал, как два человека говорят о ружьях и пистолетах — а мужчины всегда об этом говорят, — и решил, что раскрыл заговор. Фантазировать не вредно, братишка. Может, когда-нибудь ты станешь поэтом.

— Это не фантазии, — возразил он. — Я слышал. Я бы везде узнал голос Ристо. Он плохо говорит по-итальянски, а по-английски еще хуже.

— Ты что-то услышал, и твой изощренный ум все приукрасил, — сказала она. — Но это было давно. Теперь ты уже не различишь, что слышал, а что вообразил, вот и запугал сам себя. Исмал не так самонадеян и слишком осторожен, чтобы поднимать безнадежное восстание. Он знает, как умен Али. Люди годами пытались свергнуть визиря, но всегда проигрывали и жестоко расплачивались за это, вместе с друзьями и семьями. — Она отдала ему шахматную фигуру. — Я не расскажу его светлости, что ты сделал. Я не обязана быть ему преданной. К тому же забавно было посмотреть, как умно ты его провел. Какая же я дура, что старалась быть с ним честной и откровенной. Надо было поучиться у тебя.

Персиваль стоял, молчаливо негодуя, глядя, как она спешит к лестнице. Но когда до него дошло, куда она так торопится, его охватила паника. Он побежал за ней, кричал, чтобы она остановилась, но она его не слушала — она ринулась в коридор к той двери, за которой ее поджидало крушение.

Под его вопли Эсме толкнула дверь, и Персиваль не раздумывая кинулся за ней — и натолкнулся на лорда Иденмонта.

Персиваль отпрянул, пробормотал извинения и тут увидел, что его светлость одной рукой держит Эсме. У нее было враждебное выражение лица, но лорд этого не замечал и, в свою очередь, зло посмотрел на Персиваля.

— Забирай кузину и иди в свою комнату, Персиваль. Сейчас же.

— Конечно, сэр. — Персиваль вежливо подал руку кузине. — Кузина Эсме?

Она цокнула языком.

У Персиваля упало сердце. В комнате было тихо, и все на них смотрели. «Все» — значит два десятка мужчин; некоторые из них были такие же огромные, как Байо.

— Позвольте, милорд Иденмонт. — Из толпы вышел низкий толстый человек в грязном желтом тюрбане. — Я приехал из-за дочери Рыжего Льва. Мой господин желает, чтобы я лично передал ей его послание.