— И вступила на дорогу к славе и богатству.

— Ой! Да я заболталась с тобой! Мне пора вставать! Вот-вот должен прийти Долли.

Я очень сожалела, что этот разговор закончился. Но раз за разом узнавала все больше и больше, хотя и не сомневалась, что занавес опустится, если я буду слишком любопытной; а что я хотела бы узнать больше всего, так это — кто был моим отцом.

И вот мне уже шестнадцать лет, для своего возраста я вполне зрелая девушка. Я многое узнала о театральной жизни и совсем мало об остальном мире. В доме всегда толклось множество людей, шли непрерывные разговоры, и если я присутствовала, то внимательно слушала их. Постоянными посетителями были Чарли Клэверхем и Робер Буше. Оба владели домами в Лондоне, Чарли к тому же имел еще дом в Кенте, а Робер во Франции. В Лондон их привели дела, и оба они были преданны маме. У нее были и другие поклонники, они появлялись и исчезали, а эти оставались.

Однажды Долли заявился в дом в таком настроении, которое, как я уже знала, означало, что он раздобыл для Дезире нечто, как он выражался, исключительное. Но часто оказывалось, что то, что он считал превосходным, по ее мнению, было просто мусором, в таком случае мы готовились к неприятностям.

И они не миновали.

Я сидела на лестнице рядом с гостиной и прислушивалась без особого напряжения: их возбужденные голоса были слышны во всех уголках дома.

— Эти стихи просто ужасны, — возмущалась мама. — Мне будет стыдно их петь.

— Они блестящи и понравятся публике.

— Значит, ты плохого мнения о моей публике.

— Я знаю все, что следует знать о твоей публике.

— По твоему мнению, они ценят только дрянь?

— Выкинь эти рассуждения из своей бедной головки!

— Если ты такого невысокого мнения обо мне, то я думаю, наши пути должны разойтись!

— Я знаю, что ты хорошая актриса музыкальной комедии, а такие часто попадают в беду, воображая, что они слишком хороши для своей публики.

— Долли, я ненавижу тебя.

— Дезире, я люблю тебя, но должен сообщить тебе, что ты идиотка. Ты бы по сей день торчала в заднем ряду хора, если бы я не высмотрел тебя. А теперь будь хорошей девочкой и взгляни на «Мауд» другими глазами.

— Я ненавижу «Мауд», а эти стихи смущают меня.

— Ты смущаешься! Да ты не смущалась никогда за всю свою жизнь! А «Мауд» — великая опера по сравнению со «Следуй за своим предводителем».

— Не согласна!

— Название тоже хорошее. «Графиня Мауд». Они любят такое. Все хотят видеть графиню.

— Я ненавижу это, ненавижу, ненавижу!..

— Ладно, тогда мне остается только одно. Я предложу эту вещь Лотти Лэнгтон. Ты позеленеешь от зависти, когда увидишь, что она из нее сделает.

— Лотти Лэнгтон!

— Почему бы нет? Она прекрасно справится с этой партией.

— Ее верхние ноты дребезжат!

— Некоторым слушателям это нравится. И им понравится сюжет. Молоденькая продавщица оказывается на самом деле дочерью графа Как-там-его. Это то, что им нужно. А теперь я ухожу… на встречу с Лотти.

Наступило молчание.

— Ладно, — наконец произнес Долли. — Даю тебе время подумать до завтрашнего утра. Мне нужен твердый ответ!

Он вышел из комнаты.