— А вдруг я случайно разрушу круг?

— Тогда тебе придется начать все сначала. Ах да, совсем забыл: каждую ночь тебе придется делать новый круг из Святой воды и переставлять на него свечи. Как правило, новый круг делают внутри предыдущего.

Так много всего нужно запомнить.

— А вдруг пойдет дождь? — спросила она.

— Ни дождь, ни ветер, ни какие-либо другие природные напасти этому кругу не страшны. Главное — не нарушать его и не сомневаться в его надежности. — Он сел на спальный мешок и, довольный собой, сложил руки на груди. — Теперь остается дождаться восхода солнца.

— Работы гораздо больше, чем я себе представляла, — сказала Райли, садясь рядом с ним, и подумала, что если бы не Саймон, она бы вообще не справилась.

— Только в первый раз так сложно, потом будет легче.

— Откуда ты узнал, как и что надо делать? — спросила она.

— У меня большая семья. Все время кто-то умирает, поэтому дядя научил меня делать заклятье. Он священник.

«Большая семья». Каково это? У нее никогда не было ни братьев, ни сестер. Мама всегда шутила: зачем пытаться еще, если уже удалось достичь совершенства? А Райли думала, что все не так просто и есть еще какая-то причина.

— Я единственный ребенок в семье, — сказала она.

— Иногда я мечтаю том, чтобы у меня не было четырех сестер и троих братьев. — Саймон вел себя так, как будто они обсуждали какую-то серьезную тему.

— Каково это, когда в доме столько народа?

— Как в улье. У нас две ванны, и на каждой висит расписание. Самое ужасное — это сестры.

Райли рассмеялась, задумавшись, насколько это правда. Его волосы выглядели слишком хорошо для человека, который их быстро моет и не укладывает. Она поправила пальто так, чтобы оно закрывало ноги. К счастью, не было ни ветра, ни дождя. Хоть они и не страшны для круга, не очень приятно было бы сидеть, продуваемой всеми ветрами, да еще и в мокрой одежде. Вдали над городом появилась легкая дымка. Но Райли еще могла рассмотреть небоскребы в центре Атланты, на некоторых из них по-прежнему включали ночную иллюминацию. Пронзительный свист проезжающего мимо станции «МАРТА» поезда эхом донесся до них.

Она ждала, пока Саймон что-нибудь скажет. Он же сидел, уставившись в пустоту. Ночь обещала быть длинной, особенно если он собирался молчать.

— Сколько тебе лет? — спросила она, чтобы нарушить тишину.

— Недавно исполнилось двадцать. А тебе?

— Семнадцать.

— Ты чуть младше моей сестры Эми. Прошлым летом она вышла замуж. — Он сделал паузу и вопросительно посмотрел на нее. — Так что ты собираешься делать теперь, когда осталась одна?

«Одна».

— Не знаю. У меня есть тетя. Она живет в Фарго.

— Ты можешь продолжить обучение здесь.

— Она на это не согласится. Она обвиняет отца в смерти мамы, как будто он лично подсадил ей клетки рака. Мерзкая женщина. Я с ней не уживусь. Ни за что.

— Тогда с кем ты будешь жить? — аккуратно спросил Саймон.

— Не знаю. Больше у меня нет родственников.

— Уверен, Бек сможет тебе помочь.

Нужно было сменить тему.

— Как я смогу выйти из круга, не разрушив его?

— Хороший вопрос, — ответил Саймон. — Ты должна подойти к свечам, освободить разум и представить, что проходишь через барьер.

«Что?»

— А если я вдруг задену свечу? — сказала она.