Изменить размер шрифта - +

— Как выглядела? Как карета, разумеется. К тому же было темно.

— А лошадь?

— Что?

— Как выглядела лошадь? — нетерпеливо спросил Андреас.

— Этого я не знаю. Возможно, конь был гнедой масти.

— Ура… — пробормотал Калеб.

— Ты слышал тогда что-нибудь?

— Ни звука.

— Но я совсем недавно что-то слышала, — тихо произнесла Хильда и тут же испугалась своей нескромности. Все повернулись к ней, и она снова закрыла передником лицо.

— Они разговаривают не с тобой! — бесцеремонно оборвал ее отец.

— Что же ты слышала, Хильда? — спросил Маттиас.

Не зная, кому повиноваться, она сказала «извините» отцу, а потом повернулась к Маттиасу.

— Когда я выходила из хлева, я слышала что-то в лесу…

— Шаги человека?

— Нет, — неуверенно произнесла она, — мне показалось, что кто-то ползет, удирает на всех четырех. Какое-то большое животное.

Все переглянулись.

— А потом я увидела вас. Вы шли с другой стороны.

После некоторого молчания судья как бы невзначай заметил:

— Значит, оборотни нынче ездят на конях и в каретах! Неплохо.

— Оборотни? — с изумлением произнесла Хильда.

— Не пора ли вам кончать с этими небылицами? — вспылил Бранд.

— И что же с этим оборотнем? — спросил со своей постели палач.

— Наш уважаемый судья рассказывает всем сказки о ведьмовстве и колдовстве только лишь потому, что знает, что Люди Льда на протяжении многих поколений обладали такими способностями. Он утверждает, что женщины были загрызены заживо. Это вздор!

— Не вам об этом рассуждать! — судья тяжело дышал из-за ущемленного самолюбия. — Зарубите себе это на носу, а то как бы вас не вздернули!

— Так я ему и поверил! — ответил Бранд, демонстративно поворачиваясь к судье спиной. — Человек, который настолько глуп, что сжигает мертвецов, чтобы те не могли после смерти заниматься ведьмовским искусством, не должен вершить суд над другими! Но, к счастью, здесь находится Калеб, так что у нас есть к кому обратиться.

Прерывисто дыша, как рыба на песке, судья произнес с угрозой:

— Подождите у меня, я всажу вам нож в глотку!

— Я в этом не сомневаюсь. Если вы что-то вбили в свою деревянную башку, то спасенья нет!

— Оставьте меня в покое! — заныл Юль Ночной человек. — Я болен, мне нужен покой.

Они могли это понять. Уходя, Маттиас произнес к величайшему облегчению Хильды:

— Мы придем завтра утром, как и договорились.

— И не выходи из дому вечером, — предупредил Андреас, — запирай дверь покрепче!

— Хорошо, спасибо, — прошептала она, приседая, сама не желая этого, в реверансе. — Могу я… попросить вас покрепче запереть хлев? Если сюда явятся ведьмы, они доберутся и до коровы.

— Разумеется, — серьезно ответил Бранд. — Хочешь, кто-нибудь из нас переночует здесь?

Щеки ее залились румянцем.

— О, нет, в этом нет нужды, — выдохнула она, думая как раз противное.

Когда они ушли, Хильда придвинула к двери шкаф. Потом снова развесила белье и легла спать. В вечерней молитве она попросила защитить ее от злых сил тьмы, потом свернулась в клубок и начала рассуждать: «Ты дочь палача, ты стоишь на самой низкой общественной ступени. Никто не хочет тебя. Как же ты можешь мечтать о мужчине из Линде-аллее?.

Быстрый переход