|
«Должно быть, уже за полночь», – подумала Лола. Как узнаешь? Уроды забрали у них часы, одежду, обувь, документы, деньги. На Лоле была только разорванная комбинация. Будь у нее силы, она бы тоже избила мерзавцев за эту испорченную кружевную сорочку – подарок сына. Она всмотрелась в городской пейзаж. Можно было надеяться, что они находились в пригороде Парижа.
– Как нам отсюда выбраться? – спросила она скорее эту безумную ночь, чем Ингрид. – Точно не на метро, – сочла нужным пошутить американка голосом, сорвавшимся после тех воплей, на которые, как она думала, она не была способна. Она чувствовала, что совсем выдохлась. Сколько раз им прикладывали ко рту тряпку с какой‑то дрянью? Сколько времени они ехали? Может, они добрались до Луары или пересекли ее… но вряд ли они уже на юге, слишком холодно. Лола вдруг подумала о номерных знаках. – Мы их заперли, но они могут вызвать подмогу по мобильному, – сказала она, осматривая машины. Всюду 92, они в южном предместье Парижа. – Я не нашла у них мобильных. И документов тоже. Судя по всему, Ингрид не разделяла ее тревогу. Склонившись над канавой, она, казалось, искала решение в ней. Выпрямившись, увидела стену на другой стороне улицы и, хотя была босяком, бегом бросилась туда. Не сразу, но ей удалось забраться наверх и спрыгнуть с другой стороны. Лола ощутила боль от ссадин, словно ее собственное тело оцарапалось о стену. Она тоже перешла дорогу, спряталась за дерево, словно слившись с платаном, и всмотрелась в стену, прельстившую Ингрид – эту самку гиббона. Не для ее возраста, да и слишком высоко. Американка вернулась тем же манером и не увидела подруги. Они столкнулись. – What the fuck are you doing? – А ты что мечешься, как больная обезьяна? Нашла время! – We have to get the fuck out of here! – Знаю. Выйдем на дорогу, поймаем машину. Тебе нужна медицинская помощь. – Смотри, что я нашла, – сказала Ингрид, поднимая тяжелую уродливую вазу с искусственными хризантемами. – Пошли за мной! Лола не сразу послушалась и догнала ее возле машины. Красивый серебристо‑серый автомобиль. Не обращая внимания на свою кровоточащую рану, Ингрид бросила хризантемы на капот и стала бить по стеклу рядом с местом водителя мраморной вазой. Вылетела только часть стекла. Но сигнализация врубилась на полную мощность. Лоле это напомнило их вопли на адском паркинге. Ингрид просунула руку в отверстие и попыталась открыть замок. – Тебя сегодня достаточно било током, Ингрид. Давай лучше остановим машину! – Fuck! Не открывается. Нам нужна другая модель, где поменьше электроники. – Если бы ты меня предупредила прежде, чем все крушить, я бы сказала тебе то же самое! – У нас нет времени! – Иногда приходится его терять, чтобы потом выиграть. – Только поменьше цитат, пожалуйста! Она уже подобрала цветы и шла вверх по улице, осматривая машины. «До чего они ее довели», – думала Лола, следуя за ней. – Это не цитата, дорогая, это здравый смысл. Смотри, вон 204‑я модель, настоящая развалина. Ингрид со своей вазой без промедления набросилась на стекло. Сирена крутой машины продолжала выть в ночи. Открылась левая дверца, белокурая голова Ингрид показалась Лоле небесным благословением. Когда она забралась в 204‑ю модель, Лоле почудилось, что ее засунули в мыльницу, пропустив перед этим через мясорубку. В кабине стоял крепкий запах кошки и остывшего табачного дыма, но машина представлялась ей королевской каретой. Ингрид повозилась под рулем. Несмотря на рану, ей удалось оголить и соединить нужные проводки, и развалюха завелась. Она включила первую скорость, и, о чудо, 204‑я выехала на улицу. |
