— Ты сказал, что сразу же к нам присоединишься, — упрекнула его Уилла.

— Но я же явился. Мы с Чарли предприняли небольшую разведку и сразу сюда.

Он вывалил остатки мяса собаке и с трудом удержался, чтобы не потереть ушибленный живот.

— Я думаю, было так. Этот тип пару раз пальнул, а потом поскакал прочь. Не стал дожидаться, пока мы до него доберемся.

— Может быть, он жил в этой хижине, — сказал Адам. — Но я не понимаю, зачем ему понадобилось ломать радиостанцию?

— А зачем он в нас стрелял? — Бен пожал плечами. — Тот, кого мы ищем, орудует ножом, а не пулей.

— Нас было трое, — возразила Уилла и, поглядев на виляющего хвостом Чарли, с улыбкой добавила: — Даже четверо. Из ружья безопасней.

— Тут ты права.

Бен налил себе кофе.

Уилла смотрела на дымящуюся чашку. Момент подходящий, решила она. Мужчины поели, выпили горячего кофе, можно сказать им всю правду.

— Он был здесь, — ровным голосом сказала она. — Я знаю, что после убийства той девушки полиция обыскивала хижину, но следов не нашла. И все же, по-моему, он держал ее именно здесь. И убил здесь. Просто потом сделал уборку.

Она подошла к ящику, выдвинула оттуда ведро с окровавленными тряпками.

— Вот, смотрите. Он смыл всю кровь, а тряпки спрятал под раковину.

— Дай-ка сюда. — Бен забрал у нее тряпки, откинулся на спинку стула. — Надо будет взять их с собой.

Ящик он отодвинул ногой подальше, чтобы не смотреть на него.

— Он убил ее здесь. — Уилла изо всех сил старалась, чтобы ее голос не дрогнул. — Привязал к одной из коек. Изнасиловал, зарезал. Потом чистенько все убрал, чтобы не вызывать ненужных подозрений. Труп положил на круп лошади. Дело было ночью. А если днем — значит, спрятал тело где-то дотемна. Потом отвез то, что осталось от девчонки, к моему крыльцу и бросил. Просто бросил, и все, как подстреленную дичь. — Она закрыла глаза. — Каждый раз, когда я думаю, что избавилась от этого кошмара, он возникает вновь. Снова и снова. И я не понимаю, почему.

— Не ломай себе голову. — Бен склонился над ней, сжал ей руки. — Уилла, нам нужно принять решение. Через час стемнеет. Мы или остаемся здесь до утра, или возвращаемся обратно. И то и другое рискованно. Неизвестно, что нас подстерегает в темноте.

Она не отняла рук, посмотрела на Адама:

— Ты удержишься в седле?

— Да.

— Тогда, едем. Я не хочу здесь оставаться. — Она глубоко вздохнула. — Как только стемнеет, уезжаем.

Ночь была холодная, ясная, над самой землей стелился туман. В небе светила полная луна. «Если кто-то сидит в засаде, целиться в нас — одно удовольствие», — подумала Уилла. Впереди мчался пес, навострив уши. Лошадь, чувствуя, что хозяйка нервничает, время от времени вздрагивала всем телом.

Под каждым кустом мог таиться убийца, каждый шорох в кустах сулил угрозу. Совсем близко заухал филин, зашелестели крылья. Раздался писк какого-то зверька, застигнутого хищной птицей, и вновь воцарилась тишина.

В голубом свете луны горы казались необычайно красивыми; силуэты деревьев чернели на фоне снега, темные очертания скал зазубринами впивались в небо.

И повсюду подстерегала опасность. Может быть, он ехал именно этой дорогой, а к крупу лошади был привязан страшный трофей. Ведь бедная девочка была для него просто трофеем. Он хотел позабавиться, продемонстрировать всем свою жестокость и безнаказанность.

Уилла передернулась, съежилась под напором ветра.