— Еще никого не сажали под арест за то, что девушка отвергла чьи-то ухаживания.

— Сейчас все возможно, — возразила Корнелия, пожимая плечами. — В наши дни могут арестовать любого, если этот человек не угодил Вителлию. Так что, может, тебе не стоит идти рядом со мной.

— В любом случае, серьги я тебе не отдам, так что уж лучше я тебя провожу. — Денс перекинул через руку грубый коричневый плащ. — Пойдем.

Не поднимаясь с табурета, Корнелия окинула его пристальным взглядом.

— Моя сестра была в Бедриакуме. По ее словам, ты проявил там чудеса храбрости.

— Какая разница. Пойдем.

— Они не имели права обвинять тебя в предательстве, — сказала Корнелия, вставая. — Я точно знаю, ты не предавал Гальбу и Пизона.

— Как это великодушно с твоей стороны, госпожа. — Казалось, карие глаза Денса буравят ее насквозь. — Я должен быть тебе за это благодарен?

— Я просто пытаюсь…

— Ты рада, что меня выставили из гвардии, разве не так? Ты считаешь, что я это заслужил. Я не спас сенатора Пизона. Поэтому не имею права и дальше носить плащ преторианца.

— Неправда, — Корнелия испуганно сделала шаг назад.

— Ты надеешься, что я сейчас согнусь в поклоне и стану благодарить тебя за то, что в твоих глазах я якобы не предатель. Надеешься, что я рассыплюсь в извинениях за то, что не сумел спасти от смерти твоего мужа? — Денс в гневе швырнул на пол плащ. — Даже не рассчитывай! Я сделал все, чтобы защитить его. Увы, я оказался бессилен его спасти, но я сделал все, что мог! Мне надоело объяснять и извиняться. Я сыт этим по горло!

Денс отвернулся. Корнелии было слышно его надрывное дыхание. Его рука нервно сжимала и разжимала рукоятку меча. И тогда она заговорила, обращаясь к его мускулистой спине.

— Я никогда не считала, что ты заслужил такое к себе отношение. Из всех преторианцев ты был самым лучшим. Лучше, чем те префекты, которые отдавали тебе приказы.

— Тех самых, кому ты позволяла целовать себя за опущенным пологом? — Денс резко развернулся. — Для меня это не похвала.

— Мне были нужны сведения, — подавленным голосом возразила Корнелия. — Префекты снабжали меня ими, и я затем передавала их Вителлию. Мне нужно было лишь одно — смерть Отона.

— Что ж, твой план удался. И что? Ты довольна его результатами? — Денс в сердцах швырнул меч в ножнах через всю комнату. Тот с лязгом упал на пол в небольшой нише. Фигурки Марса и Минервы со звоном упали на пол и покатились. — А все вы и ваши интриги, патрицианские сучки, человеческая жизнь для вас…

— Я не хотела…

— Разумеется, ты не хотела! — Денс тяжело опустился на продавленную кровать и зажал огромные ладони между коленями. Руки его дрожали. — Убирайся отсюда. Ищи дорогу домой сама!

Корнелия в два шага преодолела комнату. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но не смогла подыскать ни единого слова. Все слова были словно стерты его гневом. Она в растерянности стояла перед ним и не знала, что делать. Денс сидел, низко опустив голову. Ей была видна лишь его макушка и вздымающиеся плечи.

— Ступай домой, — повторил он хрипло. — Возьми в мужья одного из головорезов Вителлия, и пока он будет тебя пялить, лежи и думай о том, что исполняешь свой долг. Вы патрицианки тем и славитесь, что умеете выполнять свой долг.

— Не всегда, — возразила Корнелия и, протянув руку, погладила его по щеке. Денс тотчас отстранился от нее, но она шагнула ближе.