— О, если бы только Диана смогла бы добиться для Гая поста наместника! — мечтала вслух Туллия. — Например, Нижней Германии. Я слышала, как император говорил, что неплохо бы назначить туда нового наместника.

— Я сильно сомневаюсь, что мне хотелось бы править Нижней Германией, — устало возразил ей Гай. — Там сыро и холодно.

— Не смеши меня, Гай! Конечно же тебе этого хочется. Или, на худой конец, наместником Паннонии.

— Они только и говорят, что о Диане. Меня никто даже не замечает, — пожаловалась Друзу Корнелия. — Зато ей они не дают житья день и ночь, требуют от нее новых постов для членов семьи и благосклонности Вителлия. Более того, они хотели бы, чтобы она вышла замуж за кого-нибудь из его приближенных. Но Диана одного за другим отвергает женихов. Семья не знает, как совладать с ней.

— Отвергает?

— Она отказала главному командиру Фабия, Алиену. Это была некрасивая сцена. Не прошло и недели, как один из его офицеров поймал ее после скачек и пытался утащить силой. И что же? Она сломала о его голову кнут, заявив, что если он хотя бы раз попытается к ней прикоснуться, то она заколет его кинжалом. Мол, она за себя не ручается.

Друз смерил ее удивленным взглядом.

— А откуда эта малышка знает, как наносить удар кинжалом?

— Мы все знаем, — с гордостью ответила Корнелия. — Между грудей и прямо в сердце. Быстро и надежно. Все патрицианки знают, как красиво уйти из жизни.

— Да вы варвары, — пошутил Друз и положил ей на грудь огромную ладонь, словно предохраняя от смертельного удара.

— Диана точно варварка, — согласилась Корнелия. — Спасибо богам, что Вителлия это так забавляет. Он даже не находит в этом ничего оскорбительного. По его словам, есть кобылки, на которых никогда не надеть седло.

— А ты сама? — усмехнулся Друз.

— Я женщина из рода Корнелиев, — гордо ответила она. — И на меня уж точно никому не надеть седло.

— А боготворить тебя можно? — Друз с улыбкой перевернул ее на спину.

— У тебя несколько странные представления о том, что такое боготворить…

Корнелия подкупила привратника. Подкупила управляющего. Подкупила служанку. И те, пряча понимающие улыбки, притворялись, будто не замечают, как она возвращается домой поздно, с растрепанными волосами, зевая, и еле волоча ноги от усталости. Однако никто так толком ничего и не заподозрил.

— Смотрю, у тебя в последнее время хорошее настроение, — как бы невзначай заметила однажды вечером Марцелла.

— Ты о чем? — насторожилась Корнелия, хотя и попыталась не выдать тревоги в голосе.

— Когда у тебя дурное настроение, ты вечно грызешь ногти. А теперь взгляни на них, они впервые за месяц целые и аккуратные. Из чего я делаю вывод, что настроение у тебя прекрасное.

— Ты всегда выглядишь одинаково, независимо от настроения, — произнесла Корнелия и задумалась, словно сделала для себя открытие. — Скажи, как это у тебя получается? Все вокруг меняется едва ли не на глазах, и лишь ты неизменно остаешься сама собой.

Марцелла пожала плечами. Корнелия на мгновение задержала дыхание, опасаясь, что сестра станет и дальше развивать эту тему. У Марцеллы острый глаз, от такой, как она, ничего не утаишь. Однако младшая сестра предпочла удалиться. Не в ее привычках делать намеки там, где можно говорить прямо. Что-то здесь не так. Однако Корнелия не стала задаваться лишними вопросами.