|
Это совершенно недетское газетное выражение было выведено детским Леркиным почерком. Наташа услышала, как за ребрами застучало мелко-мелко, и выгребла обрывки записки на газету. Через полчаса она сложила из них Леркино послание подруге, в котором оказалось предостаточное количество подобных слов. Лерке тогда было всего четырнадцать, и ее дружба с математиком Максимом, с одной стороны, волновала Наташу, но с другой, даже устраивала, поскольку в деревне имелся некий Юра, в которого Лерка была влюблена с шестого класса и который вызывал у Наташи чувство стойкой неприязни. Страшный как атомная война, он производил впечатление невоспитанного балбеса. Наташа рада была, что Максим наконец заслонил собой Юру. Но долго радоваться ей не пришлось. Из записки она поняла, что Максим, посоветовавшись со своим другом Лешей, предлагает им с Аней вместе встретить Новый год. Вчетвером. И встречу Нового года отметить расставанием с девственностью.
Пока Наташа дочитала составленную из кусочков записку, она потеряла год жизни. Не меньше. У нее перед глазами пронеслась вся Леркина жизнь — от первого кормления в роддоме, через детский сад и до самого четырнадцатилетия. В записке Лерка очень здраво рассуждала о болезнях, передающихся половым путем, а также о возможной беременности. Наташа вспомнила, как сама рассказывала дочери обо всем этом, и теперь Лерка пыталась убедить подругу не соглашаться на предложение мальчиков. Но весь тон записки, серьезность, с которой рассматривалась проблема, свидетельствовали о том, что Лерка колеблется. В предложении так необычно встретить Новый год сквозило что-то вроде заговора, тайны, что всегда так привлекает романтических дурочек. После этой записки Наташа не знала покоя. Даже когда Лерка побожилась ей в том, что не согласилась на это предложение. Даже после того, как рассталась с умным предприимчивым Максимом. Кстати, Юра в деревне только этого и дожидался! И если положительный Максим предлагал Наташиному одуванчику безоглядно вступить с ним в заманчивые взрослые отношения, то чего ожидать от хулигана Юры? Все лето с набольшими перерывами Лерка провела в деревне. Туда же ежегодно на все каникулы отправляют и Юру. Подальше от соблазнов большого города. Какие мысли могут занимать летом голову семнадцатилетнего балбеса — догадаться нетрудно. Наташа с письмом метнулась на кухню. Смутно припоминая уроки истории из детства, повествующие о конспиративных манипуляциях революционеров, Наташа поставила на газ кастрюлю с водой и, едва сдерживая дрожь, стада ждать, когда закипит. Из состояния полутранса ее выдернул телефонный звонок. Она метнулась в спальню. Звонить в два часа ночи мог только один человек. Когда Наташа услышала его мягкий приглушенный голос, почувствовала привычное покалывание в области уха, откуда тепло ринулось по шее, к груди, а оттуда — в низ живота: Женя! — Разбудил? — рокотал его нечеткий голос, продираясь сквозь две сотни километров. — Нет, я не спала. Ты где? — В подъезде, на лестничной клетке. Я тебя люблю. Наташа ярко представила Женю, сидящего ночью на ступеньках подъезда с прижатой к щеке пластинкой мобильника. — Поругались? — Нужно что-то решать. Мы должны встретиться. Наташа молчала. Этот разговор был бесконечен и всегда начинался ровно с середины, а реплики варьировались в зависимости от Жениного душевного состояния. И того отклика, который они в ней вызывали. — Нужно что-то решать. Прикажи мне все бросить и приехать за тобой. Ты бы решилась все начать с нуля? Уехать ко мне? В зависимости от собственного настроения Наташа могла ответить что угодно: Да. Нет. Это не меняло дела. — Если я сейчас приеду за тобой, ты готова все бросить? — Готова, — наугад ответила Наташа, без труда улавливая запах его кожи с легкой нотой почти выветрившегося одеколона и вкусным шлейфом дыма “Явы”. |
