— Хорошо.

«Ник, не надо, — взмолилась про себя Мэй под бешеный стук сердца. Она съежилась между Син и матерью, не чувствуя рук и ног. — Ник, прошу тебя!»

Он опустился на землю.

Колдуны озадаченно зашептались, зашевелились. Даже Джеральд как будто растерялся. Ник обхватил рукой колено Алана. Наступила секунда тишины: будто кто-то остановил время, чтобы мир мог измениться.

Мгновением спустя Ник уже был на ногах. Он двигался быстро и плавно, как кот в ночи: не успеешь оглянуться, и он там, где надо — то есть рядом с братом. Алан шагнул вперед и встал вровень с Ником лицом к колдунам. На сей раз он не морщился и не припадал на ногу.

— И это — твоя расплата? — выкрикнул Джеральд. От потрясения он даже забыл разозлиться. — На это ты променял всю свою силу? Да что толку в…

Ник перебил его щелчком пальцев. Тени в углах площади заизвивались и обрели форму по его воле, стали расплывчатыми созданиями тьмы. Две призрачные пантеры вышли на свет и обвились вокруг ног его брата.

«Твои силы будут ограничены до пределов, установленных нашим договором», — сказала Лианнан. И договор этот она заключила с Аланом, пока Мэй сидела в машине. Джеральд остался ни при чем.

Об этом договоре Алан рассказал Нику прошлым вечером, после ухода Мэй.

Ник расплылся в демонической усмешке, неторопливой и злорадной.

— А кто говорил обо всей силе?

Глава двадцать первая

ГОРЬКИЙ ПЛОД

В этот миг Мэй увидела, как терпение Джеральда лопнуло под напором ярости. Он поднял руку, и на братьев обрушился ураганный ветер.

Остальные колдуны повиновались его команде, и вот уже вокруг поднялся гомон произносимых заклятий. Полкруга ушло в тыл, где, как догадалась Мэй, было подготовлено место призывания демонов, а остальные с магическим огнем в руках двинулись в наступление.

Ник и Алан вытащили оружие.

— Давай! — скомандовала Мэй и для убедительности схватила Син за плечи. — Предупреди лучников! А остальным вели выходить и сражаться.

Син ответила еле слышно от потрясения, но с улыбкой:

— Они пойдут за тобой, если ты поведешь.

Мэй удивленно моргнула.

— Ладно. Раз так…

Она встала, отряхнула пыльные джинсы и нерешительно оглянулась на брата с матерью, которые тоже поднялись вслед за ней.

Мэй отправилась на рыночную площадь.

Из двух углов треугольника, где начинались боковые улочки, потянулся ярмарочный люд: женщина, торговавшая колокольчиками, оружейник, задержавший преступного посетителя, дудочник-азиат с блестящими темными глазами. Только в этот раз у него в руках вместо бус из костей были лук со стрелой, которую он выпустил в гущу врага.

Судя по всему, таков был сигнал: через миг на колдунов из-за ограды, с деревьев и крыш, даже с церковного шпиля обрушился ливень стрел.

Те перешли в контратаку. Перед их рядами взметнулся, словно силовое поле, небольшой ураган, и в его вихрях кружили с клекотом вороны — их швыряло туда-сюда, как опавшие листья. Из середины колдовской армии выскочил волк.

Мэй достала нож — немного неподходящее оружие для такого момента — и встала наизготовку.

Одно из созданий тьмы у ног Ника бросилось наперерез волку. Алан выстрелил в ворона. Братья Райвз выступили заодно с войском Ярмарки. Только через минуту Мэй поняла, что пополнение в лице ее самой, а также брата с матерью теснят в тылы битвы. И немудрено: у Мэй из оружия был только нож, а Джеми и вовсе остался с голыми руками.

Под ногами у них что-то вдруг зарычало, затявкало, и секундой позже Мэй заметила в гуще сражения лица, которых никак не могло там быть: отца, школьных друзей и подруг.