Весьма кстати вспомнилось анонимное письмо, которое и разрушило мое семейное счастье, оказавшееся столь недолгим. Какой недоброжелатель прислал его? Может ли это письмо быть как-то связано с этими «блюстителями правды», или как их там? И опять-таки — на что был расчет? Вот я оказалась в академии, далеко от Вереантера. Здесь я в сравнительной безопасности, если, конечно, новый сумасшедший преподаватель некромантии меня ненароком на своих занятиях не угробит.

Пришедшая в голову мысль поразила меня так сильно, что я вскочила и в волнении прошлась по комнате. А ведь и в самом деле — не на это ли надеялся мой таинственный недоброжелатель? Может ли Леннокс служить ему? Этот магистр, по слухам, жил отшельником сто лет, его годами никто не видел — так что мешало ему сойтись с тем, кто хочет меня убить? Конечно, это слегка странно — два декана факультета некромантии, один за другим, пытаются меня убить. Совпадение? Но, с другой стороны, и Лэнгстон хочет убить вторую королеву Вереантера, прав был Арлион…

Удивленные вопросы девушек вынудили меня вернуться в реальный мир, и, подняв голову, я обнаружила, что на меня смотрят две пары глаз — карие и синие — с совершенно одинаковым выражением недоумения. Это внезапное сходство в первый миг меня позабавило, а затем я вкратце рассказала им о новом главе факультета некромантии и о его методах обучения. Бьянка предсказуемо ужаснулась, Оттилия длинно, совсем не по-женски, присвистнула, но и вампирша и прорицательница согласились со мной, что не может быть, чтобы мне так сильно не везло и второй подряд некромант оказался засланным шпионом.

— Так, а что все-таки с Адрианом? — осторожно спросила Оттилия, когда мы пришли к выводу, что мне необходимо везде ходить в сопровождении Люция, с Ленноксом лучше держаться настороже, но однозначно записывать его в разряд врагов было пока рано.

Я только неопределенно пожала плечами:

— Поссорились. Я сделала нечто, что пришлось ему не по нраву, и признаю, что я виновата. Но там есть кое-что еще, очень важное, но я не могу об этом говорить, потому что это покажется слишком неправдоподобным.

Оттилия с самым серьезным видом выслушала эту ахинею и непринужденно заметила:

— Вот ты сейчас прекрасно все разъяснила.

Раздраженно выдохнув, я сердито посмотрела на нее в зеркале, но мое недовольство не возымело никакого эффекта.

— Оттилия, я не могу сказать! Я должна уладить все сама! Мне жаль, что твои родные попали Адриану под горячую руку, но происходящее касается только нас с ним! Даже… — Тут я внезапно подумала об Исабеле и нехотя добавила: — Больше только его. Это не та правда, которую легко принять!

— Ну ладно, — после продолжительного молчания Оттилия вздохнула. — Все равно же не скажешь, я тебя знаю. Хотя это странно. Корделия, мы же столько всего о тебе знаем! Неужели есть что-то, чего мы бы не поняли?

— Ну он же не понял, — негромко сказала я, и в голосе против воли прорезались безнадежные нотки, а взгляд Оттилии стал слишком сострадательным. — Хотя ему известно, что я его люблю и не стала бы действовать против него! Так что прости меня. И не думай об этом. Вам с Кейном сейчас лучше наслаждаться жизнью, а не беспокоиться из-за меня.

— Мы попробуем, — буркнула вампирша. — Но ты все же будь внимательнее. Мне не нравится происходящее.

Пару секунд я еще раздумывала, не попросить ли подругу аккуратненько расспросить отца, что там поделывает в Вереантере Лэнгстон, чем занимается и с кем общается, но потом отказалась от этой мысли.