– У меня, ... семь дел с фамилиями фигурантов, от одного упоминания которых, ... Москва, ... положение упора присев принимает, а мне дают эти... запросы, словно я только что вышел из отпуска и не знаю, чем заняться!! ... Посоветуй, что делать?

По тем выкладкам, которые представлял в Генпрокуратуру Оресьев П.Ф., Любомирову светили долгосрочные командировки в Мандози, Ашкелон, Фелис-Гомес, Ачхой-Мартан и Нурата.

Собственно, приходил-то Любомиров не возмущаться, а поделиться радостной новостью – путешествие виделось ему долгим и приятным. Когда же от своего интеллектуально одаренного коллеги Любомиров узнал, что эти города находятся в Палестине, Мексике, Чечне и Узбекистане соответственно, он посерел лицом и почему-то сразу сник.

– Ну, а Мандози? Мандози, Кряжин? Итальянское ведь название...

– Название, может, и итальянское, – согласился Иван Дмитриевич, – но дали его городу, расположенному на юге Афганистана. А что ты расстроился, Сергей? Загоришь, проветришься.

Проветриваться в Афгане, как и секторе Газа, Любомиров почему-то не хотел и всячески пытался славировать между плохим самочувствием, которое у него вызывают южные широты, и неотложными делами в столице. По акцентированным возмущенным выкрикам коллеги Кряжин догадался, что при такой загруженности в Москве, как у исполнителя депутатского запроса, тому не может помешать лишь Фелис-Гомес, тот, что в Мексике. Командировки во все остальные места отстирывания преступного капитала просто вышибут из-под ног «важняка» табурет и заставят просрочить все дела, находящиеся в производстве. По старой привычке опытного сыщика пользоваться случаем и вникать во все, что не имеет отношения к нему, Иван Дмитриевич изучил документы, после чего вернул их владельцу и сказал, что помочь ничем не может. В крайнем случае, если ориентироваться на предоставленные из Думы документы, сказал он, можно избежать поездки в Марокко.

Именно поэтому он сейчас и вспомнил фамилию Оресьева. Вспомнил сразу, как и улицу Резниковскую.

– А что делал на Резниковской депутат Госдумы? – резонно поинтересовался Кряжин, подумав вдруг о совершенном отсутствии связи между улицей, которая по планам городского комитета по архитектуре почти полностью готовилась к уничтожению по причине переизбытка ветхого жилья, и народным избранником с Охотного ряда. – Принимал наказы избирателей?

Смагин пожал плечами, явно давая понять Кряжину, что для того он сейчас и поедет на территорию Западного административного округа, чтобы ответить на этот вопрос и сотни других, которые появятся сразу после получения ответа на первый.

Окружная прокуратура, милиция, судмедэксперт – все эти люди, появляющиеся в местах обнаружения трупов, были уже на месте. Но на груди трупа сиял значок депутата нижней палаты, а это обязывало прибыть к месту еще как минимум одного человека – следователя Генеральной прокуратуры.

Правильно сказал Смагин – присевший лев. Если бы нашли труп жителя Резниковской улицы, качественный состав присутствующих ограничился бы «нижней палатой» прокуратуры округа. Ну, а поскольку депутат проживал не на Резниковской, а на Улофа Пальме, да еще и сам из нижней палаты, тут, конечно...

Кряжин, который уже мчался в черной «Волге» и разглядывал по сторонам яркие рекламные щиты, прекрасно понимал, что депутата-законодателя за пару тысяч стрелять в затылок не станут. Депутатов бьют по более веским основаниям. Но из оснований у Кряжина пока было только одно – основание черепа, пробитое пулей неустановленного оружия.

Ничего пока в активе не было, если не брать в расчет джип «Лэнд Круизер» и мертвого депутата в нем.