— Да что тут объяснять, — с досадой кривится Кеша, поскольку кола в новой бутылке, видимо, оказывается то ли тёплой, то ли взболтанной.

И фонтаном обдаёт его одежду.

— Всё просто. Если человек говно, или люди в более широком смысле, то ты от них можешь только пострадать. — Поясняет Кеша. — Несмотря на то, что они с тобой в одной структуре и, формально, считаются твоими боевыми товарищами. А если человек нормальный, то даже если он твой потенциальный противник, всё равно с ним можно не потерять, а найти.

— Я чуть удивлён, — говорю через полминуты, когда Кеша заканчивает воевать с пенящейся колой. — С моей точки зрения, он здорово подставился. Когда при тебе сейчас такие детали раскрывал. И возможности.

— Ну-у, тут всё чуть глубже, чем тебе известно, — косится на меня Кеша, — но вглубь не скажу: не мои тайны. А вот что до «подставился»… Он считает, что это ты в своё время подставился, когда полез им помогать с вирусом, ни с кем на нашей стороне этого не согласовывая. И сейчас он просто думал воспользоваться возможностью, типа «отдать долг».

— Да я вроде никаких долгов за ним не объявлял и на встречные реверансы не набивался, — только и недоумеваю в удивлении.

— Это от того, что он тебя старательно считает нашим сотрудником, а ты им не являешься, — смеётся Кеша. — Так бы ты знал, что односторонних любезностей на таком уровне сотрудники стараются избегать. И если должен услугу, ну или просто благодарен «чужому», и реально есть за что, то долгов лучше не копить.

— Выглядит как сцена из дешёвого голливудского кина, — не вижу повода скрывать, что думаю.

— Жизнь и не такие колена выкидывает, — философски замечает Кеша. — Просто есть неписаные правила игры, а голливудское кино далеко не всегда врёт. Скажем, элементы правдивых схем оно иногда затрагивает. А вообще…

Закончить столь интересную тему Кеше не удаётся, поскольку откуда-то из толпы выныривает девушка примерно Лениных лет и отвешивает Кеше подзатыльник. Добавляя на словах:

— Зевнул!

Я в удивлении не знаю, как реагировать, поскольку агрессией от девочки и не пахнет.

Но и к её действиям тоже не знаю, как относиться.

Кеша оборачивается, лениво бросает:

— А, привет! Пепси-колу будешь?

И возвращается взглядом обратно в сторону заката.

— Знакомьтесь, — говорит Кеша после того, как девушка выуживает у него из рюкзака ещё одну колу и усаживается прямо на его рюкзак. — Моя сестра, Анара. Двоюродная.

Девушка где-то похожа на Кешу, носит обручальное кольцо на пальце, потому об их родственных узах я догадался и сам. Знакомиться с ней лично я особым желанием не горю, поскольку с большим удовольствием бы дослушал Кешин рассказ о мотивах Гао. Но вежливость есть вежливость, потому из приличия спрашиваю:

— А вы тут случайно встретились?

— Нет, я знала, что он тут будет, мы созванивались, — косо мажет по мне взглядом Анара, и начинает вываливать на Кешу какие-то семейные тонкости.

Постепенно мрачнея и наливаясь неизбывной тоской.

Мне неловко, но и уйти не вариант: в пикете всё же стою я, а не Кеша… Выуживаю из кармана наушники, включаю громкую музыку и из общения Кеши с роднёй устраняюсь.

Ровно до тех пор, пока его сестра не виснет на нём, всхлипывая навзрыд и заливаясь слезами.

— Что случилось? — стаскиваю наушники, обращаясь к обоим. Поскольку Кеша имеет бледный и растерянный вид, явно не зная, что делать с истерикой своей младшей родственницы.