— Не смеюсь. Я не смеюсь. Я не буду смеяться, — повторяет три раза Юра, после чего всё-так хмыкает. — Саня, это ошибка. Ну или, если деликатно, ты опережаешь время. Ты ещё молодой, не застал… Саня, при Союзе такую твою точку зрения, возможно, и поняли бы. Я сейчас опускаю вопрос её адекватности, ещё и применительно к текущим реалиям… Так вот, мой совет. Твоя идея, а назвать планом язык не поворачивается, насквозь утопична. Она игнорирует как реалии текущего государственного устройства, так и практических методик взаимодействия между людьми. Скажу проще: деньги, Саня. Тебе нужны деньги, а не гипотетический авторитет. Универсальной командой обществу к исполнению твоих желаний являются деньги. Все остальные команды, скажу мягко, могут и присутствовать. В наличии. Но они гораздо менее универсальны и гораздо хуже исполняются, — Юра, улыбаясь чему-то своему, смотрит на меня поверх очков. — Ну или, если мы когда-то дорастём до… Ай, нет. Не будем тратить время, — машет он рукой по поводу какой-то своей мысли, которую так и не озвучивает.

— Ошибся. Но понял поздно. Просто недооценил, в силу отсутствия жизненного опыта. — Прислушиваюсь сам к себе и добавляю. — Где-то даже досадно. Времени всё меньше. Работы всё больше. Проект успешно запущен и функционирует. Я к цели не приблизился.

— А вот тут я бы не был столь категоричен, — не соглашается Юра. — Саня, вот сколько тебе лет? Не отвечай, я риторически… И для сравнения: когда я в тридцать пять освободился, была уже другая страна. А у меня даже паспорта не было, потому что Союз к тому времени распался. Приехал я тогда домой, а меня мать, оказывается, давно с адреса выписала, квартиру продала и уехала жить в другую страну. Я даже недельку под мостом тогда кантовался, было дело… Ты в пару раз с лишним моложе, — без перехода продолжает Юра. — У тебя есть «база», я о работе, связях и так далее… И у тебя нет отрицательного прошлого за спиной в репутации. Так что, не говори мне сейчас о тоске по несбывшемуся, это неконструктивно.

Мне есть что возразить Юре, поскольку в реальности я и не думал о чём-то тосковать. Но я не считаю нужным углубляться в такие второстепенные, по большому счёту, детали. Тем более, мне интересно и наверняка полезно дослушать его до конца.

— Давай начнём с другой стороны: чего бы ты хотел добиться, в результате своего этого взаимодействия на ХОРГОСЕ, минимум и максимум?

— Максимум: создание исследовательской лаборатории по генетике, на базе завода: некоторая аппаратура пересекается по назначению, можно было бы здорово сэкономить. — Отвечаю дисциплинированно.

— Насколько много можно было бы сэкономить? — вопросительно поднимает бровь Юра.

— Два миллиона из пяти. Примерно.

— Солидно, но не запредельно, — кивает он в ответ. — А минимум?

— Блин. Вот сейчас отвечу честно — и снова смеяться будем. А врать не хочу.

— Давай, не томи, хоть поржём от души, — Юра ёрзает в кресле, начиная веселиться авансом.

— Ну-у-у, создать предпосылки там… Заложить основу…

На взрыв нашего смеха, из двери комнаты снова на секунду появляется Ленина голова:

— У вас всё в порядке?..

******************

— Саня, ну я так вижу, ты уже и сам всё понял, — Юра продолжает похихикивать на балконе второго этажа большого дома, куда мы перебрались по просьбе Лены («Чтоб я не вздрагивала рандомно от вашего ржания!»).

Родители Лены и их гости оккупировали беседку; Асель с ними; а балкон пуст и вид с него открывается чудесный.