Мощь! Какая мощь!

Очень быстро Р. Дж. распилила весь ствол на небольшие куски, которые было легко оттащить с тропы. Она стояла, держа в руке ревущую пилу, пока на землю опускались густые сумерки, не желала выключать ее, опьяненная радостью разрушения и готовая разрезать на куски все свои проблемы. Она больше не дрожала. Она не боялась медведя. Она знала, что медведь убежит от шума вибрирующей, острой пилы. Она смогла сделать это. Духи леса увидели, что женщина может все.

37

Еще один рубеж

Два дня подряд Р. Дж. ходила в лес, чтобы распиливать оставшиеся деревья. Потом, в четверг, в свой выходной, пошла в лес рано, пока на безмолвных деревьях еще лежала роса, и начала удлинять тропу. До реки было недалеко, поэтому она закончила работу как раз перед обедом. Она была рада повернуть и продолжить прокладывать тропу дальше вдоль берега реки.

Пила была тяжелой. Время от времени Р. Дж. приходилось останавливаться. Она использовала передышки, чтобы собрать срезанные ветки и небольшие деревца и оттянуть их с тропы. Она сваливала их в кучи, в которых потом могли найти приют кролики и другие маленькие животные. Кое-где вдоль реки встречались островки нерастаявшего снега, однако они нисколько не мешали реке течь быстро и весело, напоминая жидкие кристаллы. Возле пробившейся сквозь снег зелени она заметила в воде голубой сердечный камень. Закатав рукав свитера, засунула руку в воду, ощутив пронизывающий холод растаявшего льда. Камень был хорошей формы. Она нежно отерла его платком и положила в карман. Весь день, удлиняя тропу, Р. Дж. ощущала магию сердечного камня, которая придавала ей сил и уверенности.

Ночью она слушала вой койотов и рев далекой реки. По утрам, завтракая в кухне, застилая кровать, убирая в комнатах, она видела в окно дикобраза, ястребов, сову, канюков, воронов, которые оккупировали ее землю, по всей видимости, надолго. Пробегало много кроликов и оленей, но не было никаких следов двух индюшек, которых она подкармливала зимой, и Р. Дж. это беспокоило.

Теперь каждый день после работы она переодевалась и спешила в лес с пилой. Трудиться приходилось тяжело, и она ощутила почти детский восторг, когда тропа по широкой дуге завернула назад к дому.

В воздухе появилась приятная мягкость. Каждый день темнело все позже и позже. Неожиданно грунтовые дороги превратились в грязное месиво, однако Р. Дж. уже научилась обходиться без лебедки. Она знала, выезжая на дом к пациентам, когда лучше оставить машину на асфальтированной дороге и пройтись пешком, чтобы потом не пришлось тащить ее из грязи.

Мышцы рук, ног и спины окрепли от работы в лесу и так ныли, что Р. Дж. иногда всхлипывала при ходьбе. Со временем ее тело привыкло к тяжелому труду. Пропихивая пилу сквозь ветви поближе к стволу дерева, она постоянно царапала руки. Она пробовала надевать одежду с длинными рукавами и перчатки, но рукава задирались, а в перчатках невозможно было держать пилу достаточно крепко, поэтому каждый вечер она тщательно смазывала свежие царапины дезинфицирующим раствором. На ладонях появились мозоли.

Иногда срочный вызов не давал ей поработать в лесу, приходилось выезжать на дом или отправляться к пациенту в больницу. Р. Дж. хотелось проводить в лесу больше времени. Расстояние до конца тропы уменьшалось с каждым днем. Со временем Р. Дж. привыкла оставлять банки с маслом и бензином в лесу в плотных пластиковых пакетах. Иногда она замечала следы, которые ее беспокоили. В том месте, где она работала накануне, она, бывало, находила разбросанные длинные перья и мягкий пух индюшки, которую кто-то съел ночью. Она наивно надеялась, что это была не та индюшка, которую она подкармливала зимой.

Однажды утром она обнаружила огромную кучу медвежьего помета рядом с домом, словно посылку, доставленную на дом. Она знала, что черные медведи спят всю зиму, при этом не едят и не испражняются. С приходом весны они наедались до отвала, что вызывало обильные испражнения.