– Нельзя изжарить яичницу, не разбив яиц, поросенок.

– А можете вы удержать это под контролем? – спросил Уайт.

– Поволнуйся, свинячий выродок. Помучайся.

– Я и так опасаюсь.

– Вот и прекрасно. Ты и должен опасаться, – сказали девицы в один голос. Затем они объяснили, что ему надо сделать в связи с поездкой Файнштейна. И сказали, что сделают сами, когда тот вернется.

– Без этого не обойтись? – спросил Уайт.

– А ты что, хочешь отправиться в тюрьму?

– Может быть, вы отравите его или зарежете, или еще что нибудь придумаете? – спросил Уайт.

Девицы отрицательно покачали головами.

– На самом то деле он не такой уж плохой парень, – сказал Уайт. – Я хочу сказать, не настолько плохой.

Потом они поделили деньги. Уайт получил десятую часть. Но его заверили: когда дела действительно пойдут, он получит в сто раз больше.

– Я делаю это не только из за денег, – заверил их Уайт.

– Тогда отдавай их обратно, поросенок, – сказала одна из девиц.

Уайт не отдал.

Глава пятая

В тот же день, только позднее, Харрису Файнштейну с огромным трудом удалось добиться приема у помощника министра внутренних дел. Придя в министерство, он узнал, что помощник министра ознакомилась с его информацией и передала ее в соответствующее ведомство.

– В какое?

– В Федеральное бюро расследований, – ответила ему секретарь.

После этого Файнштейн снял номер в гостинице, хотя раньше не собирался этого делать. На следующий день утром он отправился в штаб квартиру ФБР. Да, там действительно получили запрос из министерства внутренних дел, но не поняли, что к чему. Какое нибудь мошенничество со страховкой?

– Нет, – ответил Файнштейн. Тогда его вдруг спросили о его прошлом и о проблемах с женой.

– Какие еще проблемы? – удивился Файнштейн.

– Шериф Уайт из Сан Эквино сообщил, что у вас в последнее время возникли сложности в семье. Он сказал, что был бы весьма признателен, как и весь ваш город, если бы мы, в Вашингтоне, не принимали всерьез ваши странные речи. Мы связались с некоторыми уважаемыми гражданами вашего города, и все они заверили нас, что вы никакой опасности не представляете. Ваши друзья, господин Файнштейн, очень обеспокоены состоянием вашего здоровья. Здесь, в Вашингтоне, есть отличные врачи. Вы могли бы сходить к одному из них, если вам неудобно сделать это в Сан Эквино.

Харрис Файнштейн не стал рассказывать, что Калифорния, да и другие штаты, скоро могут оказаться в руках шантажистов, способных вызывать землетрясение, когда они того пожелают. Вместо этого он вернулся в министерство внутренних дел и накричал там на чиновника, который, не ознакомившись с делом, отфутболил его в ФБР.

Он кричал, понимая, что его поведение только подтверждает слухи о его психическом расстройстве. Он кричал, заранее зная, что ничего не добьется. Он кричал, потому что, черт побери, он хотел кричать, и потому что в министерстве внутренних дел полно идиотов. Если бы они не были прежде всего идиотами, то, конечно, не служили бы здесь.

– Если вы выслушаете меня спокойно, – сказал ему чей то помощник (Файнштейн уже не был уверен, помощник это или нет), – то поймете, что у нас все таки есть человек, занимающийся тем, о чем вы говорите. Его зовут Сайлас Мак Эндрю. Он работает на первом этаже. Вот номер его кабинета.

Чей то помощник вручил Харрису Файнштейну полоску бумаги. Он вышел и направился по невероятно длинным коридорам министерства, таким длинным, будто кто то специально проектировал здание с целью запутать попавшего сюда посетителя. Однако Харрис Файнштейн был настойчив. Ему потребовалось двадцать пять минут, чтобы походить мимо комнат, которые, как он убедился, не имели строгой порядковой нумерации, и отыскать кабинет с номером, указанным на бумажке.