– Шерифу Уайту, – продолжал он, – сообщили по телефону, что это землетрясение было вызвано в отместку за то, что Файнштейн информировал обо всем Вашингтон. И теперь плату повысили. Она составляет уже четыре тысячи долларов в месяц с каждого из нас. Взгляните на это с другой стороны, мистер Бломберг. Считайте это просто вложением капитала. Вложением выгодным.

– Если это такое уж выгодное вложение капитала, займитесь им сами.

– Послушайте, Римо, – сказал Дорн Ракер, – это же для нашей общей пользы.

– Прекрасно. Радуйтесь этому. А я платить не намерен.

Ракер опустил кулак на массивный стол. Римо презрительно посмотрел на него и качнул ногой.

– Я не могу взять на себя треть от шестнадцати тысяч долларов ежемесячно, – проворчал Ракер. – У меня нет таких денег. Мне и две тысячи трудно платить.

Римо еле сдерживал улыбку. Его план начинал работать. Возможно, ему удастся провернуть это дело за один два дня. Ангельским голосом – сама невинность – он спросил:

– А зачем вообще затруднять себя какой то платой?

– Затем, что я хочу, чтобы моя семья и мой бизнес были в безопасности. Эти люди держат нас за яйца. За яйца, Файнштейн.

– Бломберг, – поправил Римо.

– За яйца, Бломберг.

– В таком случае, – сказал Римо, – почему бы Карпвеллу не заплатить всю сумму? Я думаю, он здесь самый богатый человек. Он ведь фактически хозяин всей долины. Рекламный буклет утверждает, что, если бы не монахи, которые появились здесь первыми, город назвали бы его именем.

– Это верно, – согласился Карпвелл, и Римо заметил, как напряглась его спина.

– Тогда почему бы вам не платить одному?

– Я думаю, несправедливо, чтобы один человек платил за всех.

– Тогда почему же должны платить только четверо? Почему бы не собрать необходимые деньги в форме налогов?

– Потому что все дело нужно сохранять в тайне, – перебил Уайт.

– Почему? Может быть, это нечто вроде братства? Или масонская ложа? – спросил Римо.

– Потому что люди, дающие гарантию от землетрясений, хотят, чтобы было именно так, – сказал Уайт надменно. – Вы еще и дня здесь не прожили, а уже указываете, как нам поступать. Это нахальство. Настоящая наглость. Только люди определенного сорта имеют наглость так себя вести.

– Пожалуйста, прекратите, – сказал Карпвелл шерифу Уайту и затем обратился к Римо: – Нас предупредили, чтобы мы не сообщали властям об этом деле. Файнштейн сообщил, и прошлой ночью землетрясение унесло семь жизней, мистер Бломберг.

– Называйте меня Римо.

– Мистер Бломберг, – повторил Карпвелл, – Файнштейн, Харрис Файнштейн, умер не от пищевого отравления. Он был убит. Он информировал власти в Вашингтоне и был за это убит. Вместе с человеком из министерства внутренних дел.

Римо улыбнулся.

– Прекрасно, – произнес он и заметил, как у Ракера поползли вверх брови. Бойденхаузен подался вперед. А глаза Карпвелла стали холодными, как лед. И только шериф Уайт казался безучастным к тому, что происходит. – Прекрасно, – повторил Римо. Затем он повернулся к Ракеру и Бойденхаузену: – Вы действительно платите или заодно с Карпвеллом?

Ракер от неожиданности заморгал. Бойденхаузен сказал:

– Я не понимаю вас.

– Вы действительно платите?

– Да, – ответил Ракер. Бойденхаузен кивнул.

– Так, – продолжал Римо. – Я собираюсь прямо сейчас избавить вас от этих расходов. Не платите. Есть человек, который гарантирует вас от землетрясений. Я бы сказал, он больше похож на вымогателя.