Мария Некрасова. Доктор-мумия
Прежде чем ты это прочтешь, замечу: я вовсе не против зубных врачей. Кто еще так внимательно смотрит в рот и понимает всю белиберду, которую ты пытаешься сказать?
Глава I Уж послали так послали!
Если тебя кто то куда то послал и не назвал точного адреса, его самого послать надо. И адреса не сказать, пускай ищет. Если, конечно, этот кто то тебе не сестра и у нее не кризис тинейджерского возраста. Сестре лучше сообщать точный адрес, а то взбесится. Вцепится акриловыми ногтями в твой воротник, оттянет так, что ткань затрещит, тряхнет бигудями и заорет: – Леха, куда ты меня послал?! – В баню! Я из за тебя три часа по улицам бродил, а там между прочим не лето. – Намекаешь, что у меня плохой дезодорант? Чокнутая! При чем здесь ее дезодорант? Хотя дезодорант у нее, и правда, отстой. Но я понимаю, у человека переходный возраст, то се, сестрица душится всем, что горит, и лупит все, что шевелится, потому что ей энергию девать некуда. Совсем некуда! Танюхе в ноздри можно лампочку включать, как в розетку, и – гадом буду! – загорится лампочка. Только хрен Танюха позволит такое с собой проделать, она ведь бешеная. Одним словом, переходный возраст, господа. Но я то при чем? – Дезодорант неважный, – отвечаю, – запах, как у бабушки в коровнике. Но я имел в виду, что, если куда то посылаешь человека, надо сказать адрес, а не объяснять, как первобытная: «На камнях под пальмами». – Пошел ты сам… в лес, без бумажки! – Танюха уже занесла руку, чтобы дать мне затрещину, но меня спас звонок в дверь. – Егорку привели! Бегу! – подпрыгнула сестра и убежала открывать. Егорка – это наш сосед, к которому Танюха испытывает непонятную мне симпатию. Его родители постоянно куда то уходят «ненадолго», и тогда моя сестра с готовностью скрашивает Егоркино одиночество. Чем они там занимаются, я не знаю, но еще пару месяцев назад полуторагодовалый Егорка не умел говорить, а сейчас не умеет молчать. Еще бедолага недавно заболел свинкой, но винить в этом Танюху точно нельзя: она и я давно ею переболели, так что чисты перед следствием. Щелкнул дверной замок, и сразу стало шумно: – Таня, вед! Я чера мал папин утер, и он ше не оказывает мутики! А ты што езно делала? (Перевожу: Таня, привет! Я вчера сломал папин компьютер, и он больше не показывает мультики. А ты что полезного сделала?) Танюха от души хлопнула дверью в коридор, наверное, стеснялась при мне рассказывать, что она сделала полезного. Спасибо, хоть за шиворот снова не схватила. Я оттянул пальцем порванный воротник. Мать вернется с работы – убьет, лучше зашить сразу. Что за день! Нет, начался день вообще то терпимо. Даже хорошо. Да чего там, замечательно начался день: у меня заболел зуб. Сильно, пол лица раздуло. С таким зубом не то что в школу (ха ха, пусть без меня пишут контрольную!), а в булочную к соседнему подъезду не спустишься. Так что пришлось Танюхе самой бежать за утренним хлебом. Но она отомстила. Позвонила днем и говорит: «Я записала тебя к врачу! На сегодня, к четырем. В клинику, что на Камнях под пальмами. Фамилия доктора Дупло. Не опаздывай!» И я поперся, как дурак, на Камни, под пальмы к доктору Дупло. «Камни» – это такой квартал в нашем районе. Там раньше была булыжная мостовая, потому и «Камни». Конечно, булыжные мостовые раньше много где были, но наши Камни особенные. На них колбасились лучшие люди старой Москвы. Говорят, их так укачивало, что даже тошнило. В общем, Камни называются «Камни» – и точка. А что «под пальмами», так это вот откуда: один чокнутый меценат устроил зимний сад на крыше дома – застеклил все и понасажал пальм. |
