Мария Некрасова. Как я стал привидением
Глава I Детские страхи
За окном весело грохотали грузовики, перекрикивались на незнакомом языке рабочие, перекрещивались, шумя и подмигивая, стрелы башенных кранов. Они калякали в воздухе причудливые знаки, и я в сотый раз подумал: это неспроста. Наверняка краны так пишут послания инопланетянам или, на худой конец, спутникам в космосе: «На стройке все спокойно, не волнуйтесь за нас». Или наоборот: «Кончается кирпич. Срочно сбросьте пару тонн». Космический спутник открывает люк и выворачивает на Землю тонны кирпичей, на кого бог пошлет. Не в Россию, так в Африку, не в Москву, так в Урюпинск, – какая разница! Кирпич всем нужен. Я перевернулся на другой бок. Что за ерунда лезет в голову в четыре утра! На улице было темно, а мою комнату освещал бесстыжий прожектор со стройки. Стройка достала всех. Она, видите ли, какая то супермегасрочная, поэтому работа не останавливается ни на минуту. Ей все равно: день или ночь, контрольная у тебя завтра или ты прогулять надумал… Все рав но. Если ты живешь рядом со стройкой – сам виноват. Сиди и слушай круглые сутки, как громыхают грузовики, шумят краны, перекрикиваются не по русски строители. Строителям можно корчить рожи – так они близко. В окно не высунешься без того, чтобы не поймать чей нибудь любопытный взгляд, хотя живем мы на третьем этаже. А еще сейчас весна, жарко, у нас все окна нараспашку. Того и гляди: залезет в комнату какой нибудь любопытный строитель, рассядется в моем кресле и начнет болтать на тарабарском своем языке… Чепуха, конечно, а все же неуютно с этими строителями. Они какие то чумовые: все время кричат, поют… А уж как они галдят, садясь в автобус, когда приезжает другая смена! Таких воплей я не слышал даже в зоопарке. А чтобы так автобус шатался, я вообще никогда не видел, даже в кино. Мне еще повезло: я не понимаю, что они там кричат. Вот продавщица из нашего магазина – все понимает. Ей деваться некуда: три смены строителей три раза в сутки заходят к ней, чтобы купить себе на обед пива и колбасы. В очереди стоять они не умеют, внятно объяснить, что им надо, – тоже. Но продавщица все понимает и терпеливо обслуживает. Она ласково называет строителей «чебурашками». – Здравствуй, чебурашка. – Бла бла бла. – Два светлых и салями? – Бла! – На. Вали быстрее, не создавай очередь. Строитель торопливо уходит, шелестя пакетом, чтобы, отобедав, петь с друзьями у меня под окнами. Так и живем. За окном громыхнул особо громкий грузовик и крикнул что то особо горластый чебурашка. Четыре утра, завтра контрольная. Я не ботан, но мне будет обидно получить сниженную оценку из за чебурашек. Так что спать, спать… По боку грузовики. Стройка идет не первый месяц, пора бы уж привыкнуть. – Дэн… Это Саня, мой младший брат. Он еще не вышел из того возраста, когда боятся темноты и ночных шумов. Вот и вскакивает по ночам, перебегая спать то к родителям, то ко мне. Все, уснуть сегодня, кажется, не удастся. – Заходи, не стой. Сейчас я тебе на кресле постелю. – Денис, не надо. – Не надо? Саня хлюпнул носом и в сотый раз за последнюю неделю сообщил: – У меня в комнате кто то есть. Это уже начало приедаться. Раньше Саня просто боялся – и все. Молча приходил среди ночи, тихонько разбирал себе кресло кровать и ложился. Я вставал утром, натыкался на спящего Саню и не помнил, как он пришел, потому что брат у меня вообще то деликатный, почем зря будить никого не станет. А на прошлой неделе у него появился вполне конкретный глюк, и его «у меня в комнате кто то есть» я и родители слышим по двести раз за ночь. Проверяем, конечно, надо же ребенка успокоить. |
