|
Но "она" не забыла. И с этого дня "она" видела в своих снах пылкого комиссара, страстно обнимающего ее. "Она" была прелестная Татанеманс! Глава 9 Где доктор Окс и его препаратор Иген обмениваются несколькими словами - Ну, Иген? - Ну, учитель, все готово! Прокладка труб закончена. - Наконец-то! Значит, мы приступаем к настоящей работе и распространим наши действия на весь город. Глава 10 Где видно, что эпидемия охватывает весь город, и рассказано, что из этого вышло В течение последующих месяцев болезнь не только не ослабела, но заметно распространилась. Из частных жилищ она проникла на улицы. Город Кикандон нельзя было узнать. Поразительно было то, что зараза не пощадила ни животное, ни растительное царство. Обычно эпидемии, поражающие человека, щадят животных, те, что поражают животных, щадят растения. Лошади никогда не болели оспой, а люди - бычьей чумой, овцы до сих пор не заражались болезнями картофеля. Но здесь все законы природы были опрокинуты. Изменились не только характер, темперамент, идеи жителей и жительниц Кикандона, но и домашние животные, собаки и кошки, быки и лошади, ослы и козы, подпали под это эпидемическое влияние, словно изменилась их жизненная среда. Даже растения "эмансипировались"; если можно так выразиться. Действительно, сады, огороды, виноградники представляли любопытное зрелище. Вьющиеся растения вились смелее; кустистые усиленно кустились, деревца превращались в деревья. Едва посеянные семена мгновенно показывали свои зеленые головки и росли не по дням, а по часам. Спаржа достигала двухфутовой высоты; артишоки вырастали величиной с дыню, дыни - величиной с тыкву, тыквы доходили до размеров самых крупных сортов, и эти экземпляры были похожи на колокол сторожевой башни, насчитывавший девять футов в диаметре. Кочаны капусты становились кустами, а грибы - зонтиками. Фрукты не отставали от овощей. За ягоду земляники нужно было браться вдвоем, за грушу - вчетвером. Гроздья винограда не уступали феноменальной грозди, восхитительно изображенной Пуссеном <Пуссен - знаменитый французский живописец.> в его "Возвращении из земли обетованной". То же и с цветами: огромные фиалки разливали в воздухе опьяняющий аромат; розы блистали самыми яркими красками; сирень за несколько дней образовала непроходимую чащу; герань, маргаритки, далии, камелии, рододендроны затопили аллеи, душили друг друга. Коса ничего не могла с ними сделать. А тюльпаны, эти дорогие лилейные, радость фламандцев, какие волнения они причиняли любителям! Достойный ван-Бистром чуть не упал в обморок, увидев в своем саду чудовищный гигантский тюльпан, чашечка которого служила гнездом семейству малиновок. Весь город сбежался смотреть на этот необычайный цветок. Но, увы, если все растения, фрукты и цветы росли на глазах, стремились принять колоссальные размеры, если живость их окраски и аромат очаровывали обоняние и взгляд, зато они быстро блекли и умирали, истощенные и обессиленные. Такова была судьба и знаменитого тюльпана, увядшего после нескольких дней великолепия. То же происходило и с домашними животными, от дворового пса до свиньи в хлеву, от канарейки в клетке до индюка на птичьем дворе. В обычные времена эти животные были не менее флегматичны, чем их хозяева. Собаки и кошки скорее прозябали, чем жили. Никогда ни трепета радости, ни движения гнева! Хвосты их были неподвижны, словно отлитые из бронзы. С незапамятных времен никто не слыхал об укусах и царапинах. |
