– Уверен, вы мне тогда представились, – сказал Шанс и протянул руку.

– Карл, – ответил старик. Они обменялись рукопожатиями. – А вы… вы ведь врач, насколько я помню.

– Психоневролог. Элдон Шанс.

Старик рассмеялся:

– Ну конечно же, доктор Шанс. Как можно забыть? Я помню мебель, но имена выпадают. Чем обязан такой честью. – И он продолжил, не дожидаясь ответа: – Я недавно приобрел шкафчик, который подошел бы…

Шанс поднял руки:

– Я бы рад, но сейчас подумываю продать то, что у меня есть.

Карл поднял брови.

– Я развожусь, – пояснил Шанс. Он пока еще не привык говорить об этом вслух. – Дом выставлен на продажу. А я живу в квартире.

– Больше ничего объяснять не нужно, – сказал ему Карл. – Печально такое слышать. Мне очень, очень жаль.

– Мне тоже. – Шанс сфотографировал мебель и скинул изображения на ноутбук, который лежал теперь в парусиновой сумке на плече. – Я принес фотографии.

– Прекрасно, – сказал он. – Из-за размеров этот стол довольно необычен. Замечательная вещь, как и весь гарнитур. Сколько вы надеетесь за него получить?

– Я надеялся, что вы мне это подскажете.

Старик еще мгновение вглядывался в фотографии.

– Без этих металлических пластин… пятьдесят, может, шестьдесят тысяч.

– А с ними? Просто чтоб я окончательно расстроился.

– В два раза больше.

– Боже, всего лишь из-за пары кусков меди?

– В этом и заключается разница между обычным покупателем, который просто ищет себе мебель, которая хорошо смотрелась бы вместе, и серьезным коллекционером. Вы знаете, как этот гарнитур выглядел изначально?

– Я видел фотографии в книгах.

– Тогда знаете. Полосы играли большую роль, и это травление кислотой, получилось весьма мило… Вот тут, на полке, у вас одна осталась, – он указал на одну из фотографий.

Шанс кивнул:

– Да, я знаю. Думаю, если взглянуть с этой стороны… если бы гарнитур был в полном порядке, я не смог бы приобрести его за те деньги, за которые купил. Так что…

– Разница большая.

– И время сейчас плохое, скажу я вам. – Шанс днями напролет слушал о невзгодах других людей. О своих он говорил редко, особенно в последнее время, в отсутствие жены, семьи и даже, если подумать, близкого друга. – И вообразить не мог, что когда-нибудь захочу все это продать, – сказал он, поддавшись ощущению, что Карл, по сути, из тех, кому можно рассказать о своих бедах. – Я всегда думал, что однажды приду в магазин вроде вашего, пороюсь в барахле и увижу как на шкафу или еще где-нибудь пылится целая куча медных полосок. – Шанс улыбнулся и пожал плечами. – Как мы поступим? Если я соглашусь на шестьдесят?

Карл подергал себя за короткую эспаньолку, практически совсем седую и аккуратно подстриженную. Прошло мгновение.

– Позвольте кое-что вам показать, – сказал он.

– Красиво, – сказал Шанс.

Старик кивнул:

– Медные детали не совсем такие, как должны быть у вас, но не слишком отличаются. И, раз уж ваши пропали. – Он сделал паузу. – Скажем так, я о вас думал. Довольно странно, что вы заглянули ко мне именно сейчас.

– Да, но я же пришел продавать, а не покупать.