Объективно оценивая ситуацию, Отто понимал трагикомичность такого назначения «за пять минут до смерти», тогда как для будущего было важнее, чтобы Шелленберг сохранял в своих руках все бразды правления — ведь именно он владел в полном объеме информацией по операции и координировал всю деятельность. План Скорцени являлся лишь частицей общей стратегии «выживания» в послевоенном мире и продолжения борьбы с Востоком, созданной «гением» гиммлеровской разведки, как частенько называли шефа Шестого Управления. Стоило ли рисковать будущим ради удовлетворения личных амбиций, особенно теперь, когда исчез даже повод для разногласий. Маренн, если все получилось так, как рассчитывал Скорцени, должна была уже находится в Париже. У нее теперь своя жизнь, она не имеет отношения ни к нему, ни к Шелленбергу, пути их разошлись…

Поэтому, игнорируя приказ Кальтенбруннера, Скорцени и Науйокс отдали своим людям распоряжение, несмотря пи на что, сохранять верность Шелленбергу и выполнять все его поручения. Тем более что с подтверждением этой позиции прилетел посланец рейхсфюрера из штаба Деница. Шелленберг оставался главой Шестого Управления и главным вдохновителем и организатором всей деятельности.

Итак, переход подготовлен и согласован. Шелленберг должен действовать с Севера, они — на юге. Главное, на первом этапе получить индульгенцию, которая давала бы право легально «прописаться» в послевоенной действительности. А значит, необходимо пройти через суд, который определил бы их невиновность или в крайнем случае ограничился мягким наказанием, условным или с коротким сроком заключения.

Тут имелась определенная доля риска, так как следовало предполагать, что Советы не будут смотреть со стороны, как союзнические арбитры выписывают «отпущение грехов» отнюдь не последним лицам в германской разведке. Они постараются вмешаться и внести коррективы в виде пожизненного заключения или петли. Кристально невиновных не было — принадлежность к СС обвиняла их сама по себе.

Однако другого пути не видилось. Нелегальное существование под постоянной угрозой ареста их не устраивало. На полное оправдание и свободу они также не рассчитывали, но что-то среднее, полулегальное, полу…

Главное — обзавестись солидной опорой. Найти людей, заинтересованных закрыть глаза на их прошлое, которые могли бы создать прикрытие для будущих операций. Такие, без сомнения, найдутся у союзников…

Шелленберг, воспользовавшись покровительством графа Бернадотта, составил в Швеции меморандум, в котором перечислялись по пунктам попытки и демарши, предпринятые им и его людьми, чтобы путем переговоров остановить войну и добиться мира.

Когда весть об этом вслед за сообщением о тотальной капитуляции достигла Австрийских Альп, Скорцени и Науйокс распустили отряды «вервольф». Пора приниматься за дело. Однако для осуществления плана возникло одно непредвиденное препятствие — до сих пор не появился Раух, которому отводилась одна из главных ролей в задуманном спектакле. По расчетам Скорцени, если Раух действовал в соответствии с его приказом, он давно уже должен находиться в лагере. Видимо, обстановка внесла коррективы. Предположить можно, что угодно. Скорцени мучило тревожное беспокойство за Маренн. Что если им не удалось выбраться из Берлина, и они попали в плен или того хуже… Может быть, что-то случилось с Джилл?

Неизвестность угнетала. Раух давным-давно должен был вернуться. Понимая, что нельзя сбрасывать со счетов худшее, Скорцени начал подумывать о том, кем его заменить. Ведь в случае табели Рауха, операцию останавливать нельзя.