А потом ветер доносит до нее чей-то голос.

Кто-то ее зовет.

«Адея?»

Она невольно оборачивается…

Опять та проклятая женщина-пилот. Норра как-ее-там.

У Норры в руках винтовка.

Она стреляет.

Первый заряд со свистом проносится возле уха Слоун, и та бросается бежать. Второй прочерчивает борозду в покрытии моста.

Третий заряд попадает в цель.

Он разворачивает изогнувшуюся Слоун, словно детский волчок. Над ее головой мелькают облака, потом море, а затем она падает с моста, раскинув руки и тщетно пытаясь за что-нибудь уцепиться. Но пальцы не находят опоры, и тьма увлекает ее все глубже и глубже.

Глава тридцать девятая

На Кашиике наступает утро.

Джес сидит на вершине мира, свесив ноги с платформы и болтая ими, словно ребенок. Зачерпывая руками из миски какую-то кашеобразную субстанцию, она отправляет ее в рот. «Завтрак вуки, — сказал Соло. — Из потрохов кабаты». Она спросила его, что такое эта «кабата», и он ответил: «Не спрашивай, просто ешь». И она ест.

Джес привыкла есть все, до чего может дотянуться. Работа есть работа, а это значит, что нормальная еда не всегда оказывается под рукой и приходится питаться чем угодно — белковыми кубиками, поликрахмалом, вегетарианским мясом. Как-то раз ей даже пришлось есть прилипал со стен силосной башни хачиевой фермы.

Позади нее трудятся заново обустраивающиеся вуки. Мохнатые великаны не теряют зря времени: они бесстрашно карабкаются по вроширам, вонзая в кору свои когти и молниеносно перемещаясь вверх и вниз по стволам, прыгают с ветвей, ныряют в дупла, перелетают с одного дерева на другое. Впечатляющее зрелище.

Каждый раз, глядя вниз, Джес вспоминает, как высоко забралась. Земли отсюда даже не видно — она скрыта в тумане, который освещают лучи утреннего солнца.

Слышен голос Соло, который разговаривает с Леей и Чуи. Она подумывает встать и присоединиться к ним, но кто-то плюхается рядом.

Синджир.

Он наклоняется к краю, затем отодвигается обратно.

— Мать всех лун, чего ты тут сидишь? И зачем ты жрешь… эту дрянь?

— А ты зачем до сих пор носишь усы?

— Мне нравится.

— Как будто у тебя над губой сдох кто-то мохнатый.

— Знаешь, что я тебе скажу? Ты и впрямь чересчур прямолинейна.

Джес подмигивает ему и продолжает есть.

Бывший имперец пододвигается ближе, хотя не настолько близко, чтобы его ноги свисали с края.

— Остаешься? — спрашивает он.

— Здесь? Нет.

Вуки освободились от подавляющих чипов, а три бомбивших планету звездных разрушителя выведены из строя — один полностью уничтожен, — но имперцы пока не готовы сдаться. Поверхность планеты утыкана десятками поселений и небольшими форпостами на их границах. Чубакка готовит команды вуки, которые должны оценить ущерб и оставшиеся имперские силы.

— Соло и Лея ненадолго тут задержатся, — говорит Синджир.

— Это их дело. Я тут ни при чем. Мы свою работу выполнили.

— Знаешь, а неплохо получилось.

— Знаю.

— Приятно сознавать, что сделал кому-то доброе дело.

— И это я тоже знаю.

Он подается вперед, подозрительно прищурившись.

— И почему же у меня такое чувство, будто ты что-то от меня скрываешь?

— Ничего я не скрываю. — Его пристальный взгляд, однако, словно раздирает ее на части, как ребенок, отрывающий ноги жуку. — Ладно. Кое-что скрываю.