— Будем считать, я этого не слышала…

— О! Погоди! Пожалуй, я стану джедаем.

— Ну теперь я точно уверена, что у тебя не все в порядке с головой. — Она показывает на экран. — Посади корабль в Ханне, только на этот раз мягко, хорошо? Иначе Бедж тебе голову оторвет. А может, и мне тоже.

* * *

Рука выглядит уже получше, хоть и ненамного. Из кроваво-красной она стала болезненно-розоватой. Волдыри исчезли, но их сменили участки сухой сморщенной кожи. Рука Синджира напоминает кусок старого мяса, слишком долго провисевший на крюке в магазине.

По крайней мере, вернулась чувствительность. Он шевелит пальцами, ощущая неестественно натянувшуюся кожу. К счастью, Hoppe удалось найти обезболивающее.

— Привет, ладошка, — говорит он своей ладони.

«Привет, Синджир», — отвечает он за нее, шевеля пальцами.

За углом главного отсека с шипением открывается люк, и из него, пританцовывая, выходит не кто иной, как Джом Барелл.

— У тебя волосы растрепались, — замечает Синджир.

— Гм? — Джом закатывает глаза, пытаясь разглядеть собственную шевелюру. — М-да…

— Дай помогу.

Синджир в мгновение ока оказывается перед Джомом и начинает мягко укладывать его волосы.

— Романтично, ничего не скажешь…

— Ах да, раз уж зашел разговор о романтике — рад, что ты напомнил, Джомби, — понравилась тебе драка с нашей местной охотницей за головами?

— Ну, в общем, она умеет… гм… драться.

— Кто бы сомневался. — Продолжая прядь за прядью укладывать волосы Джома, который начинает испытывать неловкость, Синджир зловеще скалится. — Пара занимательных мелочей: как тебе известно, когда я служил на благо Империи, я был офицером службы безопасности, и порой, чтобы вытянуть нужную информацию из моих коллег, требовалось приложить определенные усилия. Я узнал, что в человеческом теле имеется четыреста тридцать четыре болевые точки. Скажу без ложной скромности: я самостоятельно обнаружил еще три, хотя в имперский учебник они так и не попали — легче сдвинуть скалу ложкой, чем внести в него изменения. И из всего этого многословия следует простейший вывод: я превосходно владею искусством причинения боли.

Джом резко отдергивает голову.

— Ты мне угрожаешь, Рат-Велус? Очень на то похоже.

— Да, и не без причины. Хочу, чтобы ты знал — если ты причинишь Джес Эмари хоть малейшую боль, физическую или душевную, даже если случайно наступишь ей на ногу, я лично гарантирую, что найду все четыреста тридцать четыре… извини, четыреста тридцать семь точек в твоем теле. Я ясно выразился?

Джом выглядит странно спокойным, что оказывается несколько неожиданным для Синджира, который подозревал, что его небольшая речь спровоцирует спецназовца на потасовку. В конце концов, Барелл не славится хладнокровием. Но ничего подобного не происходит — Джом просто кивает, скрестив на груди руки.

— Твоя преданность ей похвальна, — говорит спецназовец. — Я приму к сведению твои… гм… мудрые слова. Хотя, если честно, если кто в итоге и пострадает, то это буду я.

— Скорее всего.

— И тебя это нисколько не беспокоит?

Синджир небрежно пожимает плечами.

— Так, ну ладно. Тогда следующий вопрос: а у тебя-то что с ней общего? Как я понял, вы с ней… романтически несовместимы.

— Не в том дело. Я крайне ее ценю и весьма к ней привязан. Для меня она… друг, или нечто весьма к этому близкое.