– Силой мы их все равно не отвоюем. Значит, надо хитростью.

– Или… – он помедлил, – волшебством.

– Как ты себе это представляешь? – озадачилась она.

– Не знаю. Надо подумать.

Они благоразумно отошли подальше, чтобы не быть видимыми от замка. Кеннет предоставил женщинам заниматься лошадьми, заметил только, чтоб не спутывали. Мало ли, может, придется торопиться, бежать с детьми на руках как можно быстрее; или наоборот, если им не суждено выйти из замка, чтобы лошади могли сами добрести до обжитых мест, не став легкой добычей голодных хищников. Сам же, не взяв и куска хлеба, отошел к берегу, облюбовал там валун и сел. Сказать, что у Аранты возникло при этом странное ощущение, – это ничего не сказать. Нелепым и странным здесь было все! Но вот родилось у нее чувство, что фосфоресцирующее море, черные груды камней, похожие в темноте на выползших на берег сивучей, и силуэт Кеннета, обрисованный на одном из них по контуру голубоватым светом, рокот плоских волн, монотонно набегающих на берег, похожий на гул в ушах, громада замка над головой, уже невидимая, но давящая, как ладонь, – все это не принадлежит миру, в котором осталась она и в котором не может быть никаких чудес. Ей даже не было страшно. Скорее она испытывала странную ревность к волшебным существам, прикидывающимся клочками тумана и собирающимся на берегу, где в молчаливом уединении размышлял ее возлюбленный.

– Готова спорить, – подала чуть слышный голосок Грандиоза, – эта каменная горбушка источена ходами, как червями.

– А вот об этом я и думаю, – отозвался Кеннет.

– Мы никогда не найдем их в этом каменном месиве! – Это Аранта.

– Но это же я нашел, – сказал ее возлюбленный с изрядной долей самодовольства в голосе, указывая на прибрежные камыши. – Мне кажется, это было не легче. Проще найти то, что заведомо есть, чем заставить появиться то, чего не было прежде. Не так?

Аранта не поленилась встать и подойти к воде. Там, покачиваясь на зыби, ворочалась, как живая, длинная весельная лодка. Весла были вдеты в уключины и чуть постукивали о борта. Тут же, под банкой лежал большой камень, обвязанный цепью: самодельный якорь. Борта просмолены недавно – запах был резкий. Веревка, которой нос привязывали к причальному кольцу или столбу, перетерта. Все говорило вроде бы за то, что отливом ее унесло, а вот прилив выбросил ее обратно. «Я не знаю, как я это делала, но однажды я подставила кружку воды своему королю. И тогда это не казалось мне хитрым фокусом. Наутро я выиграла ему битву».

– Ты используешь магию как инструмент? – удивилась она.

– А что, мне молиться на нее, что ли? – по‑детски искренне удивился Кеннет. – А лодочка даже лучше, чем мне хотелось. Понимаешь, без нее – никак. Мне упорно кажется, что все чаяния этих людей, – он указал подбородком на замок, и Аранта догадалась, что он имеет в виду его древних строителей и владельцев, – были связаны с морем. Значит, придется поплавать.

– А если облажаешься? – ласково спросила его Анелька.

– Значит, попробуем придумать что‑нибудь другое. Покамест серьезно облажаться мы можем только в двух случаях: если позволим себя поймать и если позволим себя засечь.

Аранта с Анелькой, прошлепав босыми ногами по воде, неуклюже забрались в это шаткое раскачивающееся корыто. Кеннет чуть оттолкнул лодку от берега и вскочил сам.

– Ты умеешь грести? – поинтересовалась Аранта для порядка, и не была слишком удивлена, услыхав в ответ:

– Сейчас научусь.