|
– Была в Америке и называет себя пионеркой. Встречалась с Эдгаром Хантли. – Он пристально посмотрел на Эдгара и спросил: – Ты, случайно, не он самый? Но нет, ты слишком, да будет мне позволено так выразиться, молод, да и на пион совершенно не похож. Конечно, простой здравый смысл подсказывает нам, что она не могла быть там, где, по ее речам, была – в Калифорнии, на Диком Западе и так далее, – потому что их еще просто нет на карте! Посмотри, так сказать, сам. – И действительно, кроме кусочка северо-восточного побережья, Америки на его картах почти не было. – Мария, – опять позвал мистер Эдем. – Принеси поесть и попить этому, так сказать, молодому джентльмену.
– О, сэрр, – откликнулся голос, – я как раз углубилась в любовный треугольник Фрэнка, Гарри и Люси. Но сейчас же приду и принесу то, что подобает принести такому, как он, кем бы он ни был, спаси нас, Господи, и благослови. – Хорошо, – отозвался мистер Эдем. – Так вот, думаю, лучшей дорогой домой, которая есть, как бы поточнее выразиться, главнейший и первейший предмет твоих упований, будет дорога через Ньюфаундленд и Вест-Индию. Да-да-да. – И, совершенно поглощенный своим занятием, он стал мерить пыльным циркулем расстояния на большом глобусе. В это время из дыры в стене показалась чрезвычайно крупная мышь и проговорила: – Ах, сэрр, какая жалость, в доме нет ничего, кроме карт и глобусов, кои удобно и приятно грызть таким, как мы, сэрр, но кои не послужат пищею, алкаемой сим юношей. – У мыши были усы, которые придавали ей очень деловой вид, и юбочка. – Что ж, – сказал мистер Эдем, – я ничем не могу услужить тебе, так сказать, кроме как песней, но песня, возможно, исцелит жажду, образно говоря, а Мария подхватит припев. – Но я занята нравоучительными повестями и белиндами, сэрр, – возразила мышь отнюдь не писклявым голосом. – Делай, как сказано, Мария, – прикрикнул на нее мистер Эдем, – и не важничай по поводу твоих пионерских дней в местах, которых пока еще не существует. – И он пробормотал себе под нос: – Прямо, так сказать, Эдгар Хантли. И тонко запел, хотя голос у него и без того был высокий и дрожащий: Потом наступила тишина, и мистер Эдем сказал: – Давай, Мария, подхватывай припев. Но мышь возразила: – Ах, сэрр, при мыслях о сыре мое сердце буквально разрывается на куски! – Не думай о сыре. Припев, Мария, так сказать, припев. И они запели вместе: Мистер Эдем опять запел соло: Затем прозвучал припев (а Эдгара все сильнее и сильнее мучила жажда): По виду мистера Эдема и мыши Марии легко было догадаться, что они ожидали аплодисментов, которыми Эдгар и разразился. В ответ мистер Эдем раскланялся на очень старинный манер и промолвил: – Думаю, Эдембург – самое место для него. Что скажешь, Мария? – О, конечно, сэрр, вы прямо говорите моими словами. Это место для него, для него, конечно, тут и толковать не о чем. – А как туда попасть, сэр? – спросил Эдгар. Мистера Эдема этот вопрос, по-видимому, смутил. Он ответил: – Э-э, я там, честно говоря, не был, позволю себе объясниться таким образом, у меня ведь тут столько, как говорится, работы, да и, признаюсь тебе, я не смог его найти ни на одной карте. Но Мария вот говорит, что он, так сказать, существует. – О, безусловно, сэрр, существует, и это отменнейшее место из всех, что когда-либо стояли на двух ногах. – Ты же говорила, так сказать, на четырех, – нахмурился мистер Эдем. – Что две, что четыре, всё одно, – возразила Мария. |
