Я отставил кофе, сел за стол напротив Скотта и скрестил руки на груди. Теперь сделать серьезный взгляд не составило труда. Скотт выпрямился, настраиваясь на одну волну со мной.

– Брайан. Всем будет проще, если ты привезешь ее с собой.

– Нет.

– Почему? Это касается ее не меньше, чем тебя.

– Потому что они – шайка напористых болванов. Они заставят ее делать то, чего она не хочет. Достаточно сказать, что так будет лучше для меня, и она согласится на что угодно, наплевав на свои собственные чувства.

Скотт захлопнул ноутбук. Вот теперь он действительно был серьезно настроен.

– Нравится тебе это или нет, Брайан, но она уже ввязалась в это. По самые уши. Ей не удастся постоянно скрываться, а когда к ней наконец подберутся, придется делать серьезный выбор. Если ты не приведешь ее с собой, то твои менеджеры – и остальные голливудские дяди – обойдут тебя и отправятся прямо к ней. Ты правда хочешь, чтобы она осталась один на один с этими людьми и принимала решения без твоего участия?

Я стиснул зубы. В Голливуде умеют любезничать, но все здесь – волки – нет, акулы! – в овечьей шкуре. Элла сильная, умная девушка, но она не умеет играть по их правилам. Я не мог позволить ей исследовать мир шоу-бизнеса самостоятельно.

– Ты, безусловно, прав. Твоя команда попытается использовать ее на полную катушку, – заметил Скотт. – Поэтому ей лучше общаться с ними в твоем присутствии. Если ты будешь рядом, то всегда сможешь направить ее и подсказать, когда стоит быть осторожной.

Да чтоб его! Почему он всегда прав? Обреченно вздохнув, я потер лоб и взъерошил волосы.

– Ладно, ладно. Хорошо. Давай назначим встречу с Эллой. Но не сейчас. После праздников. После Нового года.

Скотт немного расслабился и виновато улыбнулся:

– Я не думаю, что они согласятся ждать так долго. Вы, ребята, во всех заголовках здесь и сейчас. Главная история года. Фильм выходит в прокат через два дня, и они хотят извлечь максимальную выгоду из этой шумихи.

Я раздраженно фыркнул:

– «Принц-друид» – главная премьера в праздничный сезон. Студия вложила миллионы долларов в рекламу. И им еще нужна какая-то шумиха?

– Дело не в фильме, Брайан. Дело в тебе.

– Мне плевать на пиар. Я не хочу привлекать дополнительное внимание.

Я встал и с протяжным стоном потянулся за кофе. Он немного остыл, и я одним махом опустошил стакан, как будто надеялся найти на дне решение всех проблем.

– Нет, сейчас ты хочешь, – настаивал Скотт. – И Элла тоже.

Я снова прислонился к барной стойке. Я все еще был раздражен, но всем своим видом попытался показать, что готов слушать. Скотт решил не упускать возможность и осторожно, словно я мог взорваться в любой момент, начал:

– То, как вы с Эллой справитесь с популярностью, неизбежно повлияет на ваше будущее, и ты это знаешь. Сейчас вас все любят. Ваша история – сказка, ставшая явью. Люди мечтают увидеть, как вы живете «долго и счастливо», как и обещали.

– Мне плевать, что думают какие-то там люди. Я мечтаю об этом. Но если долбаные журналисты не оставят нас в покое, никакого «долго и счастливо» не будет, потому что Элла просто пошлет меня вместе с моей популярностью.

Скотт недоверчиво усмехнулся, но меня это не особо обнадежило.

– Она не такая, как все, Скотт. Ей не нужны деньги, и моя известность для нее скорее проблема, чем преимущество. Она очень ранимая. Если все зайдет слишком далеко, она не выдержит.