Она вошла в кабинет Лактионова. Тот встал изо стола и пошел ей на встречу.

– Очень рад вас видеть, дорогая Анжелика Витальевна. – В его голосе прозвучало сочувствие. Хотел бы, да не могу вас обрадовать, никакой новой информацией о вашем муже на сей момент нет. Но пока о человеке точно не известно, что он погиб, всегда есть надежда, что он жив.

– Именно это обстоятельство и поддерживает меня.

– Позвольте с вами не согласиться, в первую очередь вас поддерживает ваше безграничное мужество. Я не встречал такой смелой женщины, как вы.

– Вы преувеличиваете мою смелость, Виктор Васильевич. Но смею предположить, что вы захотели встретиться со мной не только для того, чтобы сделать мне очередные комплименты.

– В том числе и для этого, улыбнулся Лактионов. – Поверьте, мне доставляет это занятие настоящее удовольствие.

– Тогда давайте перейдем к занятию, которое вам доставляет меньше удовольствия.

Теперь Лактионов рассмеялся, но его смех продолжался считанные секунды, после чего его лицо приняло серьезное выражение.

– Мы долго думали, прежде чем снова обратиться к вам за помощью, Анжелика Витальевна. Но, взвесив все за и против, пришли к выводу, что для того дела, о котором сейчас пойдет речь, вы незаменимы.

– Интересно, что бы вы делали, если бы я вообще не появилась на свет, – не без иронии произнесла Анжелика.

– Я думаю, Господь бы не допустил такую несправедливость.

– По-моему, он допускает слишком много несправедливостей. Одной меньше или больше значение не имеет.

– Эта была бы уж слишком большая несправедливость. Даже для него это чрезмерно. Когда я вижу вас, то у меня возникает сильное ощущение, что мир становится лучше. И это не комплимент, а истинная правда.

Анжелика ничего не ответила. Она давно уже была не уверенно в этом.

– Рассказывайте, в чем дело, – сказала она.

Лактионов бросил на нее внимательный взгляд.

– Хорошо, давайте перейдем к делу. Вы знаете, что в нашей стране не так давно образован Фонд будущего поколения. Не будем сейчас касаться целесообразности этого проекта, поговорим о некоторых его последствиях. Этот фонд – а это целых 20 миллиардов долларов – должен быть по решению правительства размещен в ценные бумаги ряда государств. Об этом в мире пока мало кто знает, и все же информация просочилась, и среди стран кандидатов возник скрытый ажиотаж. Никто, разумеется, не демонстрирует открыто свою заинтересованность, но на самом деле она очень большая. Положение с бюджетами сразу нескольких государств могут быть существенно улучшены, если мы разместим даже часть этого фонда в их активы. Вы понимаете, к чему я клоню?

– Не совсем. То есть я пока не улавливаю, в чем интерес в этом деле вашего ведомства.

– Сейчас дойдем до нашего интереса. Вернее, уже дошли. По нашим сведениям, ряд наших очень высокопоставленных чиновников решили сделать на этом деле большой бизнес. Или, говоря, простым языком, получить откат. Предположим, они размещают все деньги, то есть 20 миллиардов долларов в ценные бумаги какого-то государства. А за это просят им заплатить. Ну, хотя бы миллионов двести. По нашей информации, речь идет примерно о таких суммах. Сами понимаете, дело весьма щекотливое, если кто-то про него прознает, скандал получится вселенского масштаба. Речь идет о коррупции в высших эшелонах власти не только нашей страны – к этому в мире все давно привыкли – но и в тех странах, с кем мы намерены договориться.