Наконец этот нескончаемый вечер завершился. Выходя из зала, она бросила последний взгляд на Лайона. Тот внимательно слушал девицу, а та что-то рассказывала ему.

Анна сослалась на несуществующую головную боль, однако Кевин настоял на том, чтобы подняться в ее квартиру. Едва они вошли, он заявил:

– Я тоже их видел.

– Кого?

– Твоего любовника с его красоткой. Ведь ты места себе не находила, так?

– Голос у него был неприятный. – Может, теперь ты поймешь, каково мне!

– Кевин, я устала.

– Она тебе в дочери годится, Анна.

– Ну что ты говоришь, Кевин, мне ведь всего тридцать шесть.

– Многие рожают в восемнадцать лет. Так что она вполне могла быть твоей дочерью. В общем, твой Лайон, моя дорогая, по-прежнему гуляет напропалую. Выбор у него богатейший. Тебе хоть приходило в голову, что он переспал с тобой просто из жалости, по старой памяти? Из жалости, точно так же, как ты жалеешь меня. Так что выше голову: мы с тобой «два сапога – пара», двое отвергнутых и брошенных. И в какой-то степени я начинаю жалеть тебя. Ты, вероятно, все еще грезишь о той восхитительной ночи любви. Так вот, ту ночь он подал тебе как милостыню, в знак своего сочувствия и в искупление вины перед тобой. – Он все больше распалялся, видя, как ее глаза темнеют от боли.

– Конечно, именно так все и было! Разве он умолял тебя бросить меня и выйти за него? Наверняка нет! Если уж он и женится, то на «лакомом кусочке». Каковым ты, моя дорогая леди, уже не являешься. Женщина ты, разумеется, красивая – для своего возраста под сорок лет. Но ему ты нравилась, пока тебе было двадцать, и даже тогда он бросил тебя. И не кто иной, как старый Кевин подобрал то, что от тебя оставалось. Кевин, который сделал тебя богатой и знаменитой. – Он направился было к двери, но остановился. – Да знаешь ли ты, что и я мог бы найти себе девицу двадцати лет, если бы захотел. Нет-нет, не волнуйся, я останусь с тобой, но теперь мы поменяемся ролями: отныне распоряжения буду отдавать я. Завтра же ты подашь заявление об увольнении. Я не намерен сидеть здесь весь следующий сезон, пока ты работаешь. И мы совершим-таки свое кругосветное путешествие. Вот только не уверен, есть ли мне смысл сначала жениться на тебе. Надо будет еще хорошенько подумать об этом.

Все время, пока Кевин говорил, она смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Когда он закончил, она сказала:

– Кевин, не может быть, что ты на самом деле так думаешь. Это говорил не ты.

– Нет, мадам, именно я. Наконец-то у меня появилась возможность отыграться. Я постоянно рассыпался перед тобой в благодарностях за твою благосклонность, пока, наконец, не разглядел твое истинное лицо сегодня вечером. Бог мой, и что только может ревность сотворить с человеком! Ты теряла свой облик прямо у меня на глазах. На фоне того «лакомого кусочка» ты вдруг полиняла и поблекла. От озабоченности на лице появились морщины… в одно мгновение моя богиня рухнула со своего пьедестала. Передо мной сидела увядшая блондинка, с нескрываемой завистью пожирающая глазами жеребца, которого у нее увела молоденькая кобылка.

– Кевин, уйди, пожалуйста. Я не верю, что ты можешь так думать.

– Да хватит передо мной-то разыгрывать светскую даму! Все кончено. Теперь ты просто брошенная бабенка! Хочешь, докажу? Сейчас он должен быть у себя: он же не может утерпеть, чтобы не затащить такой «лакомый кусочек» в свою постель. Решишься позвонить ему прямо сейчас? Позвони и скажи, что хочешь увидеться с ним. Я засеку время вашего разговора. Во всем этом городе ни одну не отошьют так быстро, как тебя.

Анна направилась в спальню.