Хантер ошарашенно помотал головой, потом еще раз посмотрел на Христиана. Точно, у того по щекам бежали слезы. И это Хантера добило окончательно.

– Ты что – чокнутый? – зло спросил он. – Да если бы я этого не сделал, ты сейчас был бы мертв. Понимаешь? Мертв окончательно и бесповоротно.

– Почему это?

– Потому что в драках с черными магами раненых не бывает. Или мертв, или жив. Иного не дано. Так вот ты лично был бы сейчас мертв. И на моей совести сейчас были бы не только охотники, здоровые, сильные мужики, знавшие, на что шли, а еще и юный сопляк, которого я вовремя не шандарахнул по голове, чтобы он не лез туда, где его присутствие совершенно нежелательно. Ты хоть понимаешь, что мы победили буквально чудом? Если бы не этот дракон, которому вдруг захотелось помочь нам, кретинам, решившим совершить групповое самоубийство, мы бы полегли все до одного, даже не нанеся черным магам серьезного урона. Все, понимаешь? И после этого...

Он вдруг понял, что уже кричит, и резко замолчал. Потому что это была слабость, непростительная для охотника и вдвойне непростительная для учителя. Потому что на самом деле он кричал это не Христиану, а себе. И ученик, по большому счету, тут был совсем ни при чем. Он говорил то. что думал. Это было его право.

Кстати, существовала еще одна причина, может быть, самая главная.

Что сделано – то сделано. И изменить ничего уже нельзя. Нельзя повернуть колесо времени вспять, переиграть все по‑другому, исправить ошибки, не дать погибнуть друзьям.

Нельзя. Сделано. Припечатано. Изменению не подлежит.

Остались лишь воспоминания и, конечно, угрызения совести. Впрочем, он тоже знал, на что шел.

Хантер махнул рукой, подошел к Иону, устроившемуся на небольшом пригорке, и, сунув кинжал за пояс, сел рядом с ним. Ион молча вынул из кармана коробочку сигарет, выудил одну, сунул в рот, другую протянул Хантеру.

Они прикурили, сделали несколько затяжек, и тогда Ион сказал:

– А все‑таки мы победили.

– Могли и проиграть, – буркнул Хантер.

– Но все‑таки победили. Понимаешь? Утерли этим мерзавцам нос. Конечно, остались еще те, в городах, и с ними придется повозиться. Но главное – сделано.

– Да, главное – сделано, – согласился Хантер. – Но кто будет его заканчивать? Мы, втроем? Я, ты и Христиан?

– Появятся новые охотники, – убежденно сказал Ион. – Они уже есть. Надо прошерстить те приюты, в которых маги отбирали себе учеников. Теперь делать это будет некому. А мы... мы вырастим из этих мальчишек новых охотников.

– Возможно, ты прав, – кивнул Хантер. – Только надо все это хорошенько обдумать.

– Вот и обдумаем. Время у нас теперь есть.

Он выкинул окурок и посмотрел сначала в сторону долины, потом туда, где лежали трупы охотников и черных магов.

– Пошли? – спросил Хантер. Встав, он кинул окурок на землю и придавил каблуком ботинка.

– Хоронить наших? – спросил Ион.

– Мы их похороним, – сказал Хантер. – Только сначала надо осмотреть долину. Мы должны убедиться, что никому из черных магов не удалось уцелеть. И еще лендлорды... Их было двое. Одного сжег дракон. А куда делся второй?

– Скорее всего, дракон накрыл их обоих. Если бы один из них уцелел, он бы уже до нас добрался.

– Конечно, ты прав. Но все‑таки надо проверить. На всякий случай.

Хантер вытащил из‑за пояса магический кинжал. И как только его ладонь ощутила шероховатую, очень удобную рукоятку, почувствовал, как к нему возвращаются собранность, воля‑, уверенность в себе.

Потому что ничего еще не кончено. Да, они победили, да, у врага сломан хребет. Но понадобятся еще годы и годы, для того чтобы можно было уверенно сказать, что в этом мире больше никогда не будет черных магов.