Через несколько недель она поведет людей в бой. Стране, столько лет не знавшей войн, нужен сильный и волевой лидер, чтобы превратить в солдат крестьян и торговцев, придворных дам и советников.

     Киан не сомневался в том, что Мойре по плечу такая задача. Она храбрая, размышлял он, выскользнув во двор замка. И очень умная. А за последние два месяца она явно преуспела в боевых искусствах. Вне всякого сомнения, ее с самого рождения приучали к ведению государственных дел, а мышление ее было логичным и беспристрастным.

     В мирное время она прекрасно управляла бы своим маленьким миром. Но когда приходит война, правитель должен быть настоящим полководцем, а не только церемониальной фигурой.

     Если бы решения принимал Киан, он отдал бы власть Риддоку, дяде Мойры. Но его мнением никто не интересовался.

     Киан услышал и почувствовал ее раньше, чем увидел. И едва не повернул назад. Как-то боязно неожиданно столкнуться с женщиной, полностью владеющей твоими мыслями.

     Уж слишком часто он о ней думает.

     Избегать ее тоже не получалось — в этой войне они неразрывно связаны друг с другом. Он, конечно, мог бы уйти незамеченным. Но это было бы трусостью. Гордость — как всегда — не позволила ему выбрать легкий путь.

     Его жеребца поместили в дальнем конце конюшен, оставив между ним и другими лошадьми два пустых стойла. Киан понимал — и примирился с этим фактом, — что конюхи опасались ухаживать за лошадью демона. Он знал, что Ларкин или Хойт по утрам чистят и кормят его своенравного Влада.

     Теперь, кажется, Мойра решила сама побаловать животное. В руках она держала морковку, а другую положила себе на плечо, соблазняя Влада угощением.

     — Я знаю, тебе хочется, — ласково приговаривала она. — Она такая вкусная. Ну, возьми, попробуй!

     Киан подумал, что эти слова можно без труда отнести и к самой девушке.

     На ней было платье, надетое поверх простой льняной юбки, что означало, что тренировки на сегодня закончены. Но для принцессы она была одета довольно скромно — спокойный синий цвет с тонкой полоской кружев на лифе. На шее серебряный крест, один из девяти, отлитых Хойтом и Гленной. Распущенные волосы девушки блестящим каштановым водопадом спускались до самой талии, на лбу поблескивает тонкий обруч, символ принадлежности к королевскому дому.

     Ее не назовешь красавицей. Киан часто напоминал себе об этом — почти каждый раз, когда видел ее. Просто хорошенькая — в лучшем случае. Изящная и хрупкая, с мелкими чертами лица. Если бы не глаза. Огромные, продолговатые, они, казалось, поглощают все лицо. Серые, словно крыло голубки, когда Мойра размышляла или слушала. И похожие на дым адского пламени, когда она была взволнованна.

     У него было много красивых женщин — благодаря знаниям и опыту, накопленным за несколько столетий. Да, красавицей ее не назовешь, но он, несмотря на все старания, никак не мог избавиться от мыслей о Мойре.

     Киан знал, что без особого труда соблазнит ее, если захочет. Она молода, невинна и любопытна — а значит, очень чувствительна. Именно поэтому, помимо всего прочего, он понимал, что для развлечения, времяпрепровождения и физиологической разрядки лучше выбрать кого-нибудь из придворных дам.

     Невинными девушками Киан пресытился много лет назад — как и человеческой кровью.