Энди осторожно завернул остаток свечи в бумагу.

— Что вы хотите делать с этой находкой? — удивленно спросил Уильмот.

Энди улыбнулся.

— Вы слишком недогадливы для человека, который только что предлагал мне найти следы ног на асфальте. Разве вы не понимаете? Кусок свечи покрыт оттисками пальцев. Убийца, независимо от того, находится ли он в здравом уме или лишился рассудка, какой-то неизвестной притягательной силой привлекается к месту убийства. И, по-видимому, уже не впервые побывал здесь.

Энди ничего не рассказал о своих планах Уильмоту и Нельсону. Сперва он должен был поговорить с миссис Бонзор.

Однако эта дама не особенно охотно хотела принять его. Несмотря на то, что Энди подчеркнул важность своего визита, она упорно не хотела его видеть. Скотти был посредником и сказал Энди:

— Это очередной женский каприз. Не стоит тревожить ее, Маклэд, в этом отношении она упряма и тверда, как доисторическое ископаемое. Я сделал все, что было в моих силах, но она не желает вас видеть.

— Скотти, я всегда хорошо с вами обращался, поэтому вы должны мне помочь. В каких отношениях она состояла с Эбрэгемом Селимом?

Скотти пожал плечами.

— Маклэд, никогда не нужно копаться в прошлом женщины. Прошлое мертво, так пусть оно не воскреснет, дабы будущее было счастливым.

— Будущее меня не интересует, но о прошлом миссис Крестон-Бонзор я бы охотно хотел узнать кое-что, — настойчиво заметил Энди. — Я вам говорю совершенно определенно: я поговорю сейчас с этой дамой или возможны серьезные последствия.

Энди моментально исчез и спустя полчаса опять появился. Энди терпеливо ждал.

— Она очень больна, Маклэд. Как врач вы в этом убедитесь. Она хочет говорить с вами только две минуты.

Миссис Бонзор лежала на диване. Скотти говорил правду. Случайное упоминание об убийстве произвело на женщину тяжелое впечатление. Заносчивое выражение ее глаз исчезло, щеки впали.

— Я ничего не могу вам сказать, сударь, — резко сказала она, увидя Энди. — Я не знаю Эбрэгема Селима и не хочу о нем говорить. Если он является вашим другом, то вкус у вас довольно неважный.

— Разве Скотти вам не сказал?.. — начал Энди.

— Нет, — прокричала она писклявым голосом. — И не вижу причины для того, чтобы врываться ко мне в комнату… чтобы допросить меня!

— Вы были когда-либо знакомы с Эбрэгемом Селимом?

Воцарилось молчание.

— Да, я знала его, — вынуждено ответила она. — Много лет тому назад. Но… я не хочу с вами об этом говорить. Мои личные дела никого не касаются. Мне совершенно безразлично, являетесь ли вы полицейским чиновником или частным лицом. Поверьте мне, что мне нечего бояться за свое прошлое.

— Так вот, сударыня, вас зовут Гильдой Мэстэр и вы были повенчаны с Джоном Северном в церкви Сент-Пауль, Мерлэбон.

Энди произнес эти слова твердым голосом. Она беспомощно посмотрела на него и вдруг забилась в истерике: кричала, плакала и смеялась.

Скотти проявил замечательное самообладание. Он был к ней нежным и строгим, успокаивал ее и, одновременно, иронизировал. Тактичный Энди вышел в вестибюль, куда Скотти вышел через полчаса.

— Маклэд, она расскажет вам всю правду, а так как стенография всегда была моим излюбленным занятием, я все запишу для вас. Мирабель не говорит на чистом английском языке и будет лучше, если я изложу все на языке официальных учреждений. Согласны ли вы, чтобы я составил стенограмму? Вы предлагайте ей вопросы, а я запишу ответы.

Энди согласился. Совместный труд Энди, Скотти и миссис Бонзор оказался плодотворен, и из этого всплыла еще более замечательная история.