Джо Крит был безжалостным убийцей, одним из самых метких стрелков из шестизарядника. Соперничать с ним в этом искусстве мог разве что Брет Ларейн. Но знали об этом только двое — сам Ларейн и Джо Крит.

Криту было известно, что в свое время Ларейн был довольно заметной фигурой в Хейсе и Таскосе, о чем не догадывался ни Томасон, ни другие обитатели долины Солнца и Саксон-Хиллс. Помимо всего прочего, Ларейн уже дважды давал отпор Кэтфишу Киду, на стороне которого был сам Джесси Эванс, бывший сообщник Кида Билли, ставший затем его врагом. И даже в компании таких крутых парней, как Хендри Браун, Фрэнк Вэлли и Дейв Рудабауф, равных Брету Ларейну не было.

Теперь перед ним стоят две задачи. Нужно любой ценой возвратить деньги Марты и убить Джо Крита и Гея Томасона.

Если бы не ранение, он бы уладил дело без стрельбы. Но в своем теперешнем состоянии, не зная, сколько ему еще суждено протянуть, он не мог рисковать. Если ему и придется умереть, он должен быть уверен, что умрут и его враги. А если выживет, но останется калекой, он должен знать, что никто из этой троицы уже никогда не вернется сюда, не воспользуется незащищенностью девушки и его беспомощностью.

Ларейн понимал, на какой риск идет, но ему необходимо было во что бы то ни стало добраться до воды. Уже несколько часов у него во рту не было ни капли, а та вода, что он обнаружил, не смогла утолить его жажду — слишком ее было мало. Кроме того, нужно разведать, кто находится на ранчо и что там происходит.

Привязав коня в осиннике, Брет осторожно подкрался к дому.

Он остановился у родника и, опустившись на землю, пил долго и жадно. Затем поднял голову, внимательно огляделся по сторонам и направился к своей хижине. Прежде всего, необходимо выяснить, с кем ему предстоит иметь дело. Он прижался к стене и заглянул в окно.

Джо Крит стоял, склонившись над столом, а Индеец Фрэнк сидел на краешке койки. Гей Томасон устроился на стуле, привалясь спиной к стене.

— Вот я и предлагаю, — говорил Томасон, — поделить деньги прямо сейчас. Потом вы, ребята, отберете себе стадо получше и оставите меня здесь. Думаю, так будет честно.

Крит сухо усмехнулся. Брет Ларейн, хорошо его знавший, расценил это как угрозу, но Гей не усмотрел ничего особенного.

— Вполне честно, — согласился Джо, — я бы даже сказал, чересчур честно. Но только кому нужна эта твоя честность?

Улыбка Томасона померкла.

— Что ж, теперь выслушаем твое мнение! — резко сказал он. — Я свое слово сказал.

— Мое мнение? — Крит снова усмехнулся, его черные глазки презрительно смотрели на Томасона. — Мне нужны все деньги и девчонка.

Передние ножки стула Томасона с грохотом опустились на пол, лицо его гневно побагровело.

— Она моя! — в бешенстве заявил он. — Она любит меня, ей нужен я, и никто другой! Тебе она не достанется!

— Уверен? — усмехнулся Крит. — А я говорю, что достанется. Ради такой женщины, — он не сводил взгляда с Томасона, — я пойду даже на убийство. Так же как и из-за денег. Если потребуется, я убью даже тебя, Гей.

Двое мужчин в упор смотрели друг на друга, а Брет, пораженный, разглядывал их. Он догадывался, что было на уме у Крита, ощущал, как клокочет ярость в этом человеке. Джо Крит не любил ничего и никого, зато ненавидел всех и все. Его снедали зависть и злоба, он наслаждался победой, одержанной им над красавчиком Геем Томасоном.

— Да? Вот, значит, оно как? — Ларейн знал, что собирается сделать Томасон. Все же некоторая храбрость у этого парня была, и сейчас он неожиданно рассмеялся: — Вообще-то мне следовало бы понять, что ты никогда не играешь честно, Джо! Мне нужно было догадаться, что как только я помогу тебе избавиться от Брета, то и сам отправлюсь вслед за ним.