Брет снова поморщился от боли, и его мысль стала биться над решением поставленной проблемы.

У него нет сил поднять револьвер, нет сил даже на то, чтобы удержать его, и он никогда не станет рисковать жизнью Марты, позволив ей взяться за оружие. У него и мысли не было, что поединок может быть честным. Эта игра изначально велась против всех правил. Убийство, мерзкое и вероломное убийство — вот что они замышляли.

Они самым бесчестным образом стреляли в него из засады. И когда Крит нарочно спровоцировал Гея Томасона, повернувшись к нему спиной, он тоже не помышлял ни о какой честной игре. Так что, если он хочет спасти Марту и ранчо, он должен что-то предпринять прямо сейчас, без промедления.

И тут Ларейн увидел ящик — узкий деревянный и довольно тяжелый, с веревочными ручками. Такие ящики использовали для перевозки золотых слитков. В этом ящике ручками служила толстая веревка в дюйм толщиной, концы которой были пропущены внутрь и удерживались там с помощью узлов.

— Марта, выломай у ящика одну стенку, — хрипло прошептал он. — Постарайся вытащить гвозди, только без шума.

Он сидел у стола и смотрел, как она работает. Через несколько минут одна стенка у ящика была снята.

— А теперь, — зашептал он, — обрежь с другой стороны веревочную ручку и поставь ящик на стол!

Марта с недоумением выполнила его указания и теперь с любопытством наблюдала за тем, как он располагает ящик вдоль стола, повернув к себе той стороной, где была снята стенка.

— Дай револьвер, — тихо сказал он.

Марта осторожно вынула револьвер из потертой кобуры и положила его на стол. Затем Ларейн поднял револьвер и сунул руку в открытый сверху ящик. Взгляд Марты просветлел — она поняла, что он задумал, и вставила дуло в отверстие, из которого была выдернута веревка. Дырка оказалась вполне подходящей — ствол револьвера удобно лег в нее.

— А теперь, — сказал он, глядя на нее, — набрось сверху полотенце, как будто это еда или еще что-нибудь такое.

И вот он сидит, крепко сжимая рукоятку револьвера, — ящик прикрыт сверху полотенцем, — обратившись лицом к двери, и ждет. Они придут, и придут очень скоро, но его револьвер надежно установлен в нужном положении и нацелен точно на дверь. Теперь ему не требовалось много сил, чтобы удерживать его и целиться. Но он должен выстрелить первым, сразу, как только Джо Крит появится. Он должен уложить его с первого выстрела. После этого Индеец Фрэнк, вероятно, сбежит, а может быть, попытается ворваться в дом. И тогда он тоже умрет.

— С тобой все в порядке, Брет? — участливо спросила его Марта.

Он кивнул, думая о том, как приятно чувствовать ее руку у себя на плече.

— Только бы они пришли… поскорее.

Марта подошла к плите и поставила вариться кофе, а он перевел взгляд на дверь, зная, так же как и она, что шансы у них очень невелики. Он должен быть абсолютно уверен в этом своем единственном выстреле. Сам по себе, без Крита, Индеец Фрэнк не опасен, но все-таки бандит — он и есть бандит.

Марта взглянула в окно и покачала головой, а Брет принялся медленно отхлебывать кофе, который она сварила для него. Его левая рука так сильно дрожала, что ей пришлось самой подносить чашку к его губам. Он допил кофе и проглотил кое-что из еды.

Они подошли к дому почти неслышно. Брет открыл глаза, почувствовав, как кто-то тихонько тронул его за плечо. Надо же, все-таки заснул, удивился он. Его сердце гулко стучало в груди, он покрепче сжал рукоятку револьвера, палец лег на спусковой крючок.