Филип слушал этот странный рассказ, как способен слушать человек, выросший на легендах, полных предрассудков. И все же он был склонен к недоверию, порожденному яростным и неодолимым желанием уничтожить ненавистное племя. Он одерживал верх в Советах своего народа над многими сходными знамениями сверхъестественных сил, выступавших в пользу его врагов, но никогда прежде столь впечатляющие факты не представали перед ним так непосредственно и из такого высокого источника. Даже горделивая решимость и дальновидная мудрость этого проницательного вождя пошатнулись от этого свидетельства, и был всего один момент, когда мысль о том, чтобы покинуть союз, показавшийся безнадежным, овладела его умом. Но верность самому себе и своему делу, последующее размышление и более твердое намерение вернули ему решимость, хотя и не смогли рассеять смущавшие его сомнения.

— Чего же хочет Конанчет? — спросил он. — Дважды его воины вторгались в эту долину, и дважды томагавки его юношей были краснее, чем голова дятла. Огонь был нехороший огонь, зато томагавк убьет вернее. Если бы голос моего брата не сказал своим юношам: «Не трогайте скальпы пленников», он не мог бы сейчас говорить: «И все-таки они сейчас стоят здесь! »

— Моя душа смущена, друг моего отца. Пусть их искусно выспросят, чтобы узнать правду.

Метаком на мгновенье задумался. Потом, дружески улыбнувшись своему молодому и сильно взволнованному соратнику, сделал знак приблизиться юноше, бродившему по полям. Этот молодой воин был послан гонцом с приказом привести пленников на холм, после чего оба вождя принялись в молчании расхаживать взад-вперед, размышляя каждый над тем, что произошло, с настроением, отвечавшим особенностям характера каждого из них и более глубоким чувствам.

Иль духов злых толпу порой ночной;

Семейство фей, что в зелени живет,

Ее жемчужной обрядит росой.

По правде говоря, редко случается, чтобы философия индейца, обладающего чувством собственного достоинства, была настолько поколеблена, чтобы нарушить его невозмутимость. Когда Контент и семейство Хиткоутов появились на холме, они застали вождей все еще расхаживающими по саду с видом людей невозмутимых и исполненных серьезности, подобающей их рангу. Сопровождавший пленников Аннавон заставил их разместиться в ряд у подножия развалин, а затем стал терпеливо ждать момента, когда его начальники соизволят возобновить расследование. В этом привычном молчании не было ничего от унизительной атмосферы азиатской почтительности. Оно проистекало из привычки к самообладанию, которая научила индейца подавлять все природные чувства. Весьма сходное действие производило и религиозное уничижение тех, кого судьба ныне отдала в их власть.

Для человека, интересующегося поведением рода человеческого, было бы любопытно исследовать различие между физическим спокойствием и полнейшим самообладанием диких хозяев леса и аскетической, опирающейся на духовную силу и, однако, смиренной покорностью Провидению, которую демонстрировало большинство пленников. Мы говорим о большинстве, ибо было одно исключение. Лицо молодого Марка все еще оставалось хмурым, а его взгляд терял гневное выражение, когда случайно падал на поникшую фигуру и бледные черты матери. Было достаточно времени, чтобы эти особые свойства его характера проявились таким молчаливым образом, потому что прошло немало минут, прежде чем каждый из сахемов как будто проявил склонность возобновить беседу. Наконец Филип, или Метаком, как, не делая различия, мы будем называть его, подошел ближе и заговорил:

— Эта земля — хорошая земля.