-  Ты прав. - Решив не изображать из себя престарелого заговорщика, я быстро пересказал парню случившееся.

    Тот, развязав узелок, протянул мне чуть подгорелый снизу пирожок, - видимо, пекла Лира, - а сам принялся жевать другой.

    Надкусив мучное изделие, я скривился - с капустой… как бы мне его втихую куда-нибудь выбросить? Не то что бы я не люблю это продукт. Свежую или квашеную ем с удовольствием, но вот к тушеной, вареной и жареной капусте испытываю стойкое отвращение. А вот Кверу, как назло, попался с повидлом. Как я это узнал? Лейтенант уже через минуту оказался полностью им перемазан: его коник неожиданно решил проявить норов и начал доставлять седоку массу неудобств.

    -  Я вот что думаю, герцог, - вытерев повидло и чуточку подумав, наконец ответил Квер, - не надо бы вам паниковать раньше, чем беды начнутся. Может, ничего такого и не случится? А то вы как-нибудь не так откроете книгу, и окажется, что на ней было проклятье. Вот тогда все случится.

    Я не стал рассказывать ему, что книгу уже открывал и даже листал. Но про себя начал клясть выжившего из ума герцога - можете догадаться, кого именно - на разные лады. Тоже мне, лорд, так здорово проколоться! Простой лейтенант оказался умнее меня… пора уходить в обитель Пресветлой матери. В сознании тут же мелькнула старая шутка о женском монастыре. Правда, что буду делать в женском монастыре, я представлял себе плохо, не такой уж я и хм… ну, только если в хоре петь, переодетым в монашку.

    На опушке небольшого леса, за которым начинался оживленный тракт прямиком до столицы, нас уже поджидали девушки. Лошадь Юльтиниэль, недовольная остановкой, раздраженно фыркала. Дочка также выглядела насупленной и изредка кидала на спокойную Маришку обиженные взгляды.

    -  Мы решили дождаться вас, милорд, и ехать вместе, - невозмутимо ответила девушка, встряхивая короткими черными кудрями, и чуть растянула губы в улыбке.

    -  Спасибо, Маришка, - искренне поблагодарил я. - Что, убийцепоклонница, дошутилась? - Я сердито глянул на отвернувшуюся дочку. - Если нас в первом храме не схватят и не поволокут на костер, я очень удивлюсь.

    -  Да ну их, папочка. Они все такие паникеры. Ну подумаешь, пошутила? С этими Хелиными ритуалами мозги свернешь, чтобы что-нибудь не забыть, - все-таки соизволила откликнуться она, теребя прядь волос и закусив губу.

    Сама понимает, что сказала в запале глупость. Но что поделаешь, если такой характер?

    -  Поди докажи, что пошутила. - Я в отчаянии махнул рукой. - Это в столице мы спокойно съездим в орден, и с тебя официально снимут все подозрения, а в ближайшей деревне сожгут и последнего желания не спросят. И рассказывай в чертогах Алив, что аристократов принято сначала судить, а не после казни, почесав в затылке, криво вывести: «Виновна».

    Несколько минут мы молча ехали по широкой лесной дороге. Солнечные лучи осторожно пробирались сквозь ажурную сень деревьев и играли на еще не высохшей от утренней росы траве. Робко начинали чирикать упитанные птахи. Они перелетали прямо над нашими головами, ничуть не боясь людей, и, выбрав момент, я скормил остатки пирожка двум птичкам. Между ними завязалась небольшая борьба, в результате которой злополучный пирожок свалился Кверу за шиворот. Следом за пирожком туда же попробовали пробраться и птахи, но, увы, потерпели фиаско и ограничились тем, что оставили на лейтенанте два своих подарка.

    Честно, я покраснел. Пока Квер отряхивался и пытался вытащить из-под рубашки мучное изделие, я думал, как нам быть. Получалось плохо. Во-первых, мне было стыдно за испорченную рубашку. Во-вторых, мысли почему-то упорно возвращались к монастырю, рисуя меня в монашеской рясе, парике и с накладным бюстом.