— Папа, зачем мы тут живём? — наклоняя голову от моросящего дождя спросил как-то раз Ваня, увидев издали своё жилище.

— Где?

— В этом доме.

— А где бы ты хотел жить? — усмехаясь в бороду, спросил отец.

— У бабушки, конечно. У неё дом светлый, стройный, как ёлочка, окна большие, — и подумав, добавил чуть тише, — он нам радовался.

Папенька задумчиво теребил костяную пуговицу плаща.

— Что делать, Ванечка… У меня в Москве служба, ты здесь в гимназии учишься. Нельзя нам у бабушки жить.

— А я, когда вырасту, чем заниматься буду? Тоже служить пойду?

— Скорее всего.

— Зачем? Ведь это же скучно!

— Конечно скучно, — охотно согласился отец, — но понимаешь, надо же в жизни что-то делать, как-то деньги зарабатывать. Семью содержать, если появится. У взрослого человека очень много обязанностей.

— Но ты-то в журнале работаешь, там интересно.

— Интересно, — согласился отец. — Только, знаешь, видно придётся мне всё-таки идти на железную дорогу работать, — и добавил с тоской в голосе, — не хочется, но надо. Кредиторы одолели совсем. Долги у нас. Да, впрочем, если б долгов не было, всё равно пришлось бы работу менять. Не кормит нас журнал. Свой дом в Москве покупать надо, не всё же время по чужим углам ютиться.

— А без денег прожить нельзя? Неужели никак нельзя, чтобы всю жизнь жить как хочешь? Чтобы не только деньги зарабатывать?

— Это могут себе позволить только те, у кого денег достаточно. Мы с тобой не можем.

Ваня помолчал и спросил, заглядывая в лицо отцу:

— Значит, даже когда я вырасту, то жить у бабушки не смогу?

— Приезжать время от времени сможешь, а постоянно жить — вряд ли.

— А ведь мне хотелось бы…

До этого момента в глубине души Ваня надеялся, что когда он повзрослеет, то сможет всё устроить как-нибудь так, чтобы каждый день видеть бабушку, Фому, Урта, ходить по лесам и полям, купаться в реке, распевать песни, и вот сейчас эту надежду у него резко и безжалостно отобрали, ничего не дав взамен, кроме обещания бесконечной скуки и трудностей.

Ваня смахнул с кончика носа дождевую каплю и прошептал:

— Я не понимаю, что это за жизнь такая. Ведь наш дом там, у бабушки. Что же мы тогда здесь делаем? Неправильно мы как-то живём. Не настоящей жизнью. Если б можно было, взял бы я маменьку и папеньку за руки и пешком отвёл бы к бабушке. И чтоб не возвращаться оттуда никогда в этот город.

— О чём ты там шепчешь? — спросил папенька, наклоняясь к нему.

— Я? Ничего… Молюсь…

— За кого? — спросил отец улыбаясь и удивлённо приподняв бровь.

— За нас, за всех.

— Ну что ж, молись. Детские молитвы доходчивы.

В ноябре выпал снег. Спрятал под собой осеннюю грязь. На улицах посветлело. Понеслись по дорогам резвые санки.

— Ах, пади! — слышалось весь день напролёт.

Ваня через форточку насыпал на заснеженный подоконник пшена, к которому тут же слетелись весёлые синицы с блестящими глазками.