Вдруг он услышал, как открылась задняя дверь. На кухню зашла Гвинет, потягивая шоколадный сироп из бутылки. Она казалась задумчивой, но при этом выглядела абсолютно нормальной.

— Привет, Мелвин. Привёз китайскую еду?

Мелвин уставился на неё, глубоко вздохнув.

— С тобой все в порядке?

Она поставила бутылку на стол и наклонилась к микроволновке.

— М-м-м, пахнет изумительно. Что ты сказал?

— Я спросил, все ли с тобой в порядке, — повторил он.

— У меня все хорошо, — она надела прихватку и стала вынимать контейнеры, — а почему ты спрашиваешь?

Мелвин промямлил:

— Я спрашиваю, потому что ты сегодня себя очень странно ведешь.

Она уставилась на него:

— Как веду себя?

— Смотри, сначала ты ходила по двору, как зомби, когда коп был здесь, и когда я тебя ему представил, ты даже не ответила, а сверлила его глазами.

Гвинет нахмурилась.

— О чем ты вообще говоришь?

— Полицейский, он был здесь минут двадцать назад.

— Что ещё за полицейский?

Мелвин резко вздохнул.

— Полицейский! Начальник департамента округа, шериф! Ты же сама видела, как я с ним разговаривал, при этом ты вела себя так, будто нас там не было, а минуту назад я выглянул в окно и увидел, как ты писаешь на траву! А потом втираешь ее в свое лицо! А теперь ты смотришь на меня, как на психа, когда я спросил у тебя, все ли с тобой в порядке!

После долгой и неловкой паузы Гвинет заговорила:

— Мелвин, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Сначала коп, потом я в траву писаю. Ты что, сумасшедший?

Гнев зашкаливал в Мелвине, он плохо держал себя в руках, когда злился.

— Господи, Гвинет, это я-то сумасшедший? Я думаю, что это ты слетела с катушек. Ты наркоманка, да?

Гвинет открыла коробку, полную креветочных тостов.

— Я начинаю беспокоиться за тебя, Мелвин. Твой отец сказал мне, что ты странный, немного неуравновешенный, но он заверил меня, что ты не псих.

— Не пытайся сделать так, будто это я неуравновешенный! — закричал на неё Мелвин срывающимся голосом. — И позволь спросить тебя ещё кое о чем! Почему ты назвала меня Леонардом сегодня?

— Леонардом? Я даже не знаю никого по имени Леонард. — Гвинет откусила кусочек от тоста. — И я уверена, что не называла тебя Леонардом ни сегодня, ни когда-либо вообще. Так что успокойся. Ты, наверно, уснул, и тебе это приснилось.

Мелвин потер глаза и стиснул зубы.

— Нет! Я не спал, — завизжал он.

— Расслабься, Мелвин. — её голос вернулся к привычному прохладному, чуть надменному тону. — Успокойся. Твой отец рассказал мне все о твоих… проблемах.

Мелвин был возмущён этой новостью ещё больше, чем произошедшим за последние время.

— Что ты такое говоришь!

— Мелвин, твой отец сказал, что ты недоразвитый, эмоционально подавленный, 33-летний девственник. И знаешь, тут нечего стыдиться. Так что, как видишь, он мне все о тебе рассказал.

Лицо Мелвина покрылось багряным цветом, и его глаза чуть не вывалились из орбит.

Ах он, ёбанный ублюдок! Ах, старый пидор!

Как его собственный отец мог так опозорить его? Он сделал из него смешного, неконтролируемого социопата только за то, что ему не везло с противоположным полом! Его отец превратил его в глазах Гвинет в жалкое ничтожество!

— Мелвин, я прекрасно понимаю, что я очень сексуально привлекательная женщина, и я красивее, чем типичный американский архетип. Мы оказались здесь вдвоём, совершенно одни, и я прекрасно понимаю, какой стресс ты испытал от того, что я ходила сегодня голая перед тобой.